Если Москве удастся полностью нормализовать отношения с Кишиневом, которые три года находились в полузамороженном состоянии, она, безусловно, сможет занести это в свой реальный актив. И для этого у нее будут все основания.
Во-первых, нормализация будет означать косвенное признание молдавским президентом Владимиром Ворониным, что он был не прав, отвергнув с подачи Запада в конце 2003 года "меморандум Козака", который предлагал ему Кремль.
Во-вторых, примирение с Россией на базе законодательного закрепления нейтрального статуса Молдавии (а к этому, судя по всему, дело и идет) практически поставит крест на перспективах вступления последней в НАТО. По крайней мере, в обозримом будущем.
В-третьих, российское присутствие в Молдавии, без сомнения, увеличится. Это относится в первую очередь к укреплению там позиций русского языка и обеспечению статуса наибольшего благоприятствования российскому капиталу на молдавской территории.
В-четвертых, примирение с Кишиневом Москва сможет активно использовать в показательных целях в своем затянувшемся противостоянии с Тбилиси. Это даст России возможность продемонстрировать и Грузии, и Западу, что она, мол, всей душой хочет дружить с бывшими советскими республиками и ради этой дружбы готова решать даже самые застарелые конфликты. А в Абхазии и Южной Осетии они не решаются потому, что неправильно себя ведет Грузия. Там же, где руководство страны готово к компромиссам, конфликт может быть урегулирован к взаимному удовлетворению сторон — как в случае с Молдавией.
За эти ощутимые дивиденды Москве придется заплатить, казалось бы, немалую цену: публично отказаться от поддержки идеи независимости Приднестровья. А ведь Москва не скрывала симпатий к этой идее еще в сентябре прошлого года, когда в непризнанной республике прошел референдум о независимости.
Однако на самом деле цена эта для России не столь уж высока, как кажется на первый взгляд. Дело в том, что Приднестровье по большому счету всегда было одним из козырей в российской колоде для игры на постсоветском пространстве. Как, впрочем, и южноосетинский с абхазским козыри.
Эти козыри служили и служат для усиления позиций России в игре как с отдельными государствами СНГ, так и с Западом, который норовит потеснить Москву на пространстве бывшего СССР. Когда же козыри отыграют свое, их можно попросту сбросить или разменять — ради каких-то новых, более высоких целей. Что, собственно, и уготовлено приднестровской карте.
Проблема только в том, что даже небольшие козырьки со временем могут возомнить себя самостоятельными игроками. И тогда они начинают пытаться диктовать условия игры тому, в чьей колоде (а стало быть, и в чьих руках) все это время находились. Что, собственно, и происходит сегодня с Приднестровьем.