выставка концептуализм
В молодой московской галерее "ДомАрт", располагающейся в коттеджном поселке "Золотые ключи" на Минской улице, при поддержке XL-галереи открылась выставка Елены Елагиной и Игоря Макаревича "Русская идея" — инсталляция-эскиз будущего большого проекта. Концепцию классиков московского концептуализма пыталась постичь АННА Ъ-ТОЛСТОВА.
Когда художник заговаривает о "русской идее", сразу представляется нечто златоглавое, православное и народное в духе Ильи Глазунова и его школы. Когда об этих же материях заговаривает супружеский дуэт Елена Елагина--Игорь Макаревич, сразу понимаешь: идее крышка. Причем, натурально, гробовая. Ведь они, даже когда берутся воскрешать в тотальной инсталляции учение о "живом веществе" сталинского биолога-антигенетика Ольги Борисовны Лепешинской, все равно выступают в роли могильщиков советского мифа. И речь не об убийственной иронии, а об обостренном чувстве смертности всего на свете — в том числе и мифологий. Теперь, видимо, на очереди похороны мифа еще более масштабного — о всеединстве и соборности. Однако в отличие от многодельных и масштабных инсталляций прошлых лет, посвященных чеховской концепции прекрасного человека, тайному культу мухоморов или жизни и приключениям подросшего Буратино в золотой Советской стране, такая всеобъемлющая тема, как "русская идея", трактована скупыми, почти минималистическими средствами.
По белым стенам типичного офисного интерьера развешаны небольшие, размерами вполне подходящие для надгробной плиты фотопортреты отцов "русской идеи" в аккуратных рамах. Причем очевидные в этом контексте Николай Бердяев, Семен Франк, Василий Розанов и Владимир Соловьев соседствуют с создателем формулы "православие, самодержавие, народность" графом Уваровым и довольно неожиданной троицей старших — по отношению к авторам проекта — современников. Это художники-философы Владимир Фаворский и Михаил Шварцман и режиссер-писатель-философ Евгений Шифферс, духовные учителя московского нонконформизма. А над всем этим портретным колумбарием на большом видеоэкране парит образ главного идеолога "русской идеи": писатель Достоевский в виде памятника работы Сергея Меркурова возле Мариинской больницы, снятый в метель, неприкаянный и не на шутку замерзший.
Под каждым портретом апологетов соборности на специальной полочке установлено нечто вроде маленького киота, который при ближайшем рассмотрении оказывается выскобленной до корки горбушкой буханки черного хлеба. Вычищенный из горбушек хлебный мякиш и послужил основным материалом для художников: из него слеплены какие-то шестирогие, похожие на противотанковые ежи фигурки, помещенные между портретами. Но тюремно-ленинские ассоциации со съедобной чернильницей здесь неуместны. Это, как говорит Игорь Макаревич, и есть пластическая форма для выражения заглавной идеи проекта. Елена Елагина вспоминает, что такие игрушечные фигурки из хлеба лепились в ее детстве и обладали волшебным свойством не разбиваться, сколько их ни роняй. Таким же мистическим свойством наделена и "русская идея". Сколько бы ни били по ней учителя марксизма-ленинизма, сколько бы ни роняли ее в самую грязь ура-патриоты, готовые под лозунгом всеединства истребить на Святой Руси всех инородцев, а идеалы "всемирной отзывчивости" и будущего "общечеловеческого синтеза" все равно целехоньки и нетленны.
В центре инсталляции установлен своего рода памятник "русской идее": тот же шестирогий символ, только уже из бронзы и размерами побольше, на черном квадратном в плане пьедестале. Таким образом Казимир Малевич, автор "Черного квадрата", тайно и явно присутствующий во многих проектах Елены Елагиной и Игоря Макаревича, выступает здесь в качестве связующего звена между русскими религиозными философами начала XX века и художниками-метафизиками его середины. Впрочем, назвать проект "Русская идея" данью почтения великому Казимиру язык не поворачивается: ведь квадрат все-таки попран шестирогим ежом. Так что, несмотря на внешний минимализм инсталляции, концепция, судя по всему, отличается отчаянным максимализмом: вместо пластической формулы абсолютного ничто — пластическая формула абсолютного всего.