Россия сделала вчера беспрецедентно жесткое предупреждение Ирану: либо Тегеран идет навстречу требованиям МАГАТЭ, либо Москва отказывается от его поддержки. Представители Росатома демонстративно заявили, что Бушерская АЭС, флагман иранской программы атомной энергетики, не будет запущена в срок, а источники в Кремле — что не будут "играть с Тегераном в антиамериканское игры". Судя по всему, это последняя попытка Москвы спасти Иран не только от более жестких санкций, но и от военной операции США.
Предупреждение Тегерану об отказе от "игр" прозвучало из уст анонимного "информированного источника в Москве", его мнение вчера почти одновременно распространили все ведущие российские информационные агентства. С учетом сложившейся в последнее время практики можно с уверенностью предположить, что предупреждение Ирану исходит непосредственно из Кремля.
Источник выразил недовольство тем, что "иранцы злоупотребляют конструктивным отношением со стороны России и не сделали ничего, чтобы помочь нам убедить коллег в последовательности действий Тегерана". После чего прозвучало предупреждение: "На хорошем отношении играть вечно нельзя. Если Иран не ответит на вопросы МАГАТЭ — пусть отвечает сам за себя. Для нас Иран с ядерной бомбой или потенциалом ее создания неприемлем. В антиамериканские игры с ними мы играть не будем". Пожалуй, никогда прежде в Москве не разговаривали с Тегераном столь жестким тоном.
Эти слова были немедленно подкреплены другими заявлениями, но уже на предметном уровне. Вчера представители компании "Атомстройэкспорт" и Росатома, ведущих переговоры в Тегеране с Организацией по атомной энергетике Ирана (ОАЭИ), официально заявили, что Бушерская АЭС не будет введена в срок к сентябрю 2007 года, а топливо для строящейся российским подрядчиком АЭС не будет поставлено в марте, как этого требует ОАЭИ. Представители "Атомстройэкспорта", объясняющие, что причина отказа — прекращение финансирования Ираном строительства, демонстративно пояснили, что нет смысла выяснять в этой ситуации, кто на самом деле прав и кто виноват: Бушерская АЭС не будет запущена в срок ни при каких условиях, это неизбежность.
Российские демарши прозвучали накануне обсуждения в Совбезе ООН вопроса об ужесточении уже введенных против Тегерана международных санкций. 21 февраля истек двухмесячный срок, данный Ирану декабрьской резолюцией СБ ООН #1737 на сворачивание работ по обогащению урана. К этой дате гендиректор МАГАТЭ Мохаммед аль-Барадеи представил членам Совбеза доклад по Ирану. В нем ясно говорилось, что Тегеран не намерен сворачивать свою ядерную программу, более того, он овладел важными ядерными технологиями и близок к тому, чтобы уже через полгода начать обогащение урана в промышленных масштабах. Выводы доклада главы МАГАТЭ подтвердил и президент Ирана Махмуд Ахмади-Нежад, который вновь с вызовом заявил, что не собирается выполнять требования мирового сообщества.
Неделю спустя представители пяти постоянных членов СБ ООН и Германии собрались в Лондоне, чтобы обсудить вопрос об ужесточения санкций против Ирана. По данным из дипломатических источников, речь идет о прекращении кредитования торговли с Ираном на сумму $20 млрд, которое осуществляется по линии европейских организаций, а также о введении эмбарго на поставки оружия Ирану и запрете на передвижения для иранских представителей, связанных с ядерными программами страны.
Все это время Москва, как могла, препятствовала введению жестких санкций против Ирана, называя их "неоптимальным решением", и одновременно убеждала Тегеран пойти на разумные уступки мировому сообществу. Однако помогать России в ее усилиях Иран не торопился, что вызывало в Москве раздражение.
Вернувшийся в начале марта из поездки в Иран глава комитета Совета федерации по международным делам Михаил Маргелов стал едва ли не первым высокопоставленным российским политиком, кто не исключил, что "иранская ядерная программа в будущем может приобрести военный характер". Он же высказал и первое серьезное предупреждение Тегерану. Отвечая на вопрос о том, где находится красная черта, за которой позиция РФ по Ирану претерпит существенные изменения, господин Маргелов сказал: "Есть правила игры, установленные МАГАТЭ, а также есть сроки, которые устанавливает Совет Безопасности ООН".
Так или иначе, в неприятной ситуации оказалась и сама Россия. За работу по спасению Ирана от санкций, сопряженную с риском окончательно испортить и без того сложные отношения с США, она не получила от Тегерана никакой компенсации. "Россия несет потери внешнеполитического и имиджевого характера, а они (иранцы.—Ъ) гнут свое",— высказал вчера обиду Москвы тот же информированный источник. После чего Ирану и была предложена жесткая альтернатива: либо он помогает России в его "иранской партии" с Западом, либо Россия умывает руки, предоставляя Тегерану возможность играть эту партию самому.
Отметим, США активизировали давление на всех партнеров Ирана — в том числе и коммерческих. Так, вчера Financial Times сообщила о вояже по ЕС и Ближнему Востоку делегации во главе с заместителем министра финансов США Стюардом Леви, в ходе которой инвесторов убеждали отказаться от работы с Ираном под угрозой "потери репутации".
В этой ситуации Москва, предпочитающая предупреждать Иран уже в открытую, а не привычными дипломатическими средствами, стремится предотвратить не только ужесточение в отношении него санкций. В России понимают, что если Тегеран не пойдет на разумные уступки, администрация Джорджа Буша может решиться на военную операцию против Ирана. Это для Москвы еще менее приемлемо, чем игра по сценарию Ирана против США.