Закон командной экономики

Покупка или продажа спортивной команды богатым и влиятельным лицом всегда становится сенсацией, потому что спорт сегодня — это большие деньги и большая политика. Однако крупные инвесторы потянулись в профессиональный спорт лишь после того, как совсем некрупные бизнесмены сумели сделать его прибыльным.

Изобретение братьев Райт

Сегодня никто не удивляется, когда влиятельные бизнесмены, политики или просто очень богатые люди приобретают спортивные клубы. Среди наиболее известных спортивных магнатов сегодня можно назвать, скажем, нынешнего губернатора Чукотки, бывшего премьер-министра Италии и даже сына лидера ливийской революции, владеющего акциями "Ювентуса". Однако было время, когда спорт не считался сферой выгодного вложения денег, а с игроками и тренерами возились только законченные энтузиасты. И все же большие деньги в спорт пришли, и первопроходцами в этом деле были Соединенные Штаты, где спорт стал профессиональным раньше, чем в Европе. Поэтому и первыми видами спорта, которые стали приносить инвесторам высокий доход, оказались бейсбол и американский футбол, которые были и до сих пор остаются самыми популярными у американцев спортивными зрелищами.

Бейсбол в Америке, как известно, больше, чем игра. В стране, где каждый уважающий себя отец мечтает научить сына держать биту, а каждый второй тинейджер коллекционирует карточки с портретами известных игроков вроде Бейба Рута и Роджера Мариса, бейсбол является "национальным времяпрепровождением". Именно так называли эту игру американские газеты второй половины XIX века, и это утверждение остается верным до сих пор. Начиналось же все с дворовой игры, занесенной в молодую заокеанскую республику в самом начале XIX столетия из Англии. В те времена дети во многих городах США играли в "раундерс" или "бейс" — игру без четких правил. Ребятишки бросались мячиком, который пытались отбить палкой, и бегали по кругу. Со временем дети выросли, но пристрастие к старой дворовой игре у многих из них не пропало. Между тем в Англии набирала силу мода на спортивные игры по правилам, которые, как полагали британские педагоги, воспитывают в будущих джентльменах силу характера. На Британских островах стали появляться своды правил для командных игр вроде регби и футбола. Американские джентльмены, которые ревниво следили за успехами англичан, отставать не хотели, и вскоре группа энтузиастов решила превратить игру своего детства в современный вид спорта.

У истоков игры стояли люди, чьей профессией был бизнес. 23 сентября 1845 года группа из 28 нью-йоркских брокеров и предпринимателей основала общество под названием "Нью-Йоркский бейсбольный клуб 'Никербокер'". Отличительной чертой его было наличие свода жестких правил, которые с тех пор не претерпели существенных изменений. В правилах было зафиксировано все — от количества играющих до расстояния между "базами", но главным для американцев стало то, чего в правилах не было. Бейсбол оказался игрой, в которой нет ограничений по весу, росту и возрасту, то есть играть мог практически любой. Более того, для каждого игрока велся учет личных достижений: количество попаданий битой по мячу, число удачных подач и пробежек и т. п., что резко усиливало азарт как игроков, так и зрителей. Фактически бейсбол оказался игрой, где состязаются не только команды, но и личности, что создавало почву для возникновения в бейсбольном мире собственных звезд и героев. Это сочетание демократичности и возможности проявить себя обеспечило игре популярность у американцев, а чуть позднее — у американских инвесторов.

Первым, кто взглянул на бейсбол как на перспективный бизнес, был Гарри Райт, проживавший в Цинциннати. В 1869 году он сумел убедить группу предпринимателей из Огайо профинансировать его проект — первую профессиональную бейсбольную команду. Райт говорил, что, "если со зрителей брать по 75 центов вместо полутора долларов, что стоит билет в театр, многие предпочтут пойти не в театр, а на бейсбол", и оказался прав. Команда, названная "Цинциннати Ред Стокингс" ("Красные чулки из Цинциннати"), в 1869 году начала гастролировать по американским городам, в пух и прах громя местные клубы. Секрет успеха был прост: Райт платил своим игрокам зарплату, причем довольно высокую. Его брат Джордж, который был лучшим игроком команды, получал в год $1400, что по тем временам было совсем немало, а сам Гарри Райт, который тоже играл в поле, получал $1200. Остальные игроки зарабатывали от $800 до $1000.

В первый год команда показала прибыль в размере $1,5. Но это было только начало, потому что теперь поиграть с "красными чулками" приезжали любительские команды со всей страны. Цинциннати превратился в бейсбольную столицу США, что неплохо сказывалось на прибылях местных торговцев. Так, один из жителей города с гордостью говорил о команде заезжему репортеру: "Они рекламируют город, нас рекламируют, сэр, и помогают нашему бизнесу, сэр". Сам Райт с гордостью говорил: "Теперь бейсбол — это бизнес, и я сделаю все для того, чтобы мне платили, что бы я при этом ни чувствовал".

Однако фанаты "Ред Стокингз" проявили непостоянство. Когда после 92 побед команда братьев Райт потерпела поражение, она мгновенно утратила всякую популярность. Местная газета писала: "Бейсбольная мания окончена. У профессионалов нет будущего". Инвесторы изъяли свои капиталы, и команда вновь стала любительской. Впрочем, Райту удалось главное: он убедил страну в том, что профессионалы играют лучше любителей, а значит, и смотреть на их игру значительно интереснее. С тех пор бейсболом стали интересоваться люди, которые хотели вложить деньги в выгодное предприятие.

Уже в 1871 году появилась Национальная ассоциация профессиональных игроков бейсбола — первая бейсбольная лига, в которой официально разрешалось платить игрокам деньги. Хозяева команд, входивших в лигу, не брезговали ничем, включая организацию тотализатора и продажу спиртных напитков во время матчей, так что пьяны были не только зрители, но нередко и игроки. Хотя переманивание игроков во время сезона и было запрещено правилами, хозяева клубов не гнушались этим нечестным, но очень эффективным приемом. Практиковал переманивание игроков и хозяин клуба "Чикаго Уайт Стокингз" ("белые чулки") Уильям Халберт, который был известным угольным магнатом. В 1876 году Халберт в нарушение правил сманил пятерых ведущих игроков из других команд, и коллеги по Национальной ассоциации задумали исключить его команду из лиги. Тогда Халберт нанес упреждающий удар и, собрав бизнесменов-единомышленников, объявил о создании новой лиги профессионального бейсбола — Национальной лиги. С самого начала Халберт стремился превратить свое детище в солидное коммерческое предприятие, для чего исключил из игры то, что превращало ее в сомнительное зрелище,— алкоголь и тотализатор. Лига установила жесткий порядок проведения игр, зафиксировала цены на билет на уровне 50 центов, а также запретила проведение матчей по воскресеньям, что отсекало нежелательную публику вроде захмелевшего пролетариата и одновременно свидетельствовало о благочестии бейсбольного начальства: ведь по воскресеньям надлежало молиться богу. Кроме того, Халберт покончил с переманиванием игроков, посадив их на долгосрочные контракты, которые к тому же были значительно дешевле, чем раньше. "Глупо платить игроку $2000 в год, особенно если парни за $800 часто играют ничуть не хуже",— говаривал Халберт, и другие хозяева команд были с ним полностью согласны. Если же игрок начинал выказывать строптивость, его могли просто выгнать из лиги, что было равнозначно концу его карьеры.

Вскоре Халберт оказался во главе солидного бизнеса, который делал деньги не за счет продажи виски, а за счет сдачи в аренду кресел повышенной комфортности для леди, продажи прохладительных напитков и прочих услуг для почтеннейшей публики. Словом, Халберт превратил бейсбол в светское развлечение, что и принесло ему немалый доход.

Разжеванный спорт

В начале ХХ века ни один вид спорта в США не мог соперничать по популярности с бейсболом, причем бейсбольный бизнес в Америке значительно опережал по масштабу своей коммерциализации футбол в тогдашней Европе. В то же время в бейсбол стали подтягиваться капиталы людей, которые рассматривали его лишь как приятное и иногда полезное дополнение к своему основному делу.

Так, Филипп Ригли в 1932 году унаследовал от отца компанию Wm. Wrigley Jr., производившую знаменитую жевательную резинку "Риглиз". В списке наследственного имущества была и бейсбольная команда "Чикаго Кабс", которую его отец использовал исключительно в рекламных целях. С Филиппа Ригли началась новая страница в истории бейсбола как бизнеса, потому что благодаря ему бейсбольная команда впервые превратилась из инструмента зарабатывания денег в игрушку для богача.

"Чикаго Кабс" приносила своему хозяину одни убытки. Играли "щенки" (именно так переводится Cubs) более чем посредственно. Однажды Ригли даже нанял колдуна, чтобы сглазить соперников, но все было напрасно. Наибольшего успеха они добились в 1945 году, когда многие перспективные игроки других команд были на фронте. И все же Ригли не бросал свою команду, потому что любил возиться с ней и с армией ее фанатов. Дело в том, что Ригли был настоящим перфекционистом. Например, когда Ригли услышал, что в баре, который размещался в его офисном небоскребе, двойной мартини меньше, чем сумма двух одинарных порций, он лично проследил, чтобы все неправильные двойные бокалы были при нем разбиты об пол. Так же он относился и к своей команде. В частности, он приказал расширить сиденья на своем стадионе "Ригли Филд". В каждом ряду, где было десять сидений, осталось только восемь, что на 20% снизило прибыль от продажи билетов, но Ригли считал, что его фанаты заслуживают этой жертвы. Затем он убрал рекламные щиты, которые мешали зрителям, и лишился доходов от рекламы. Наконец, он ввел билеты со скидкой для женщин и детей и отказался проводить игры в темное время суток, что было общей практикой для других стадионов Америки. Когда же в 1945 году "Кабс" наконец стали чемпионами, Филипп Ригли сел за письменный стол и три дня собственноручно писал письма с извинениями каждому фанату, которому не досталось билета на победную игру. При этом, к большому неудовольствию хозяев других команд, Ригли раздавал радиостанциям и телекомпаниям права на трансляцию с матчей по символическим ценам, лишь бы о скромных подвигах его команды знало как можно больше людей.

Для игроков он постоянно придумывал все новые усовершенствования игровой формы. Кроме того, он спонсировал детскую школу бейсбола и даже пытался создать женскую бейсбольную команду. Объяснялась же его расточительность чрезвычайно просто: его компания стоила $300 млн и приносила $10 тыс. дохода в день, так что "Чикагские щенки" не смогли бы его разорить, даже если бы очень захотели. Филипп Ригли оставался хозяином "Чикаго Кабс" до своей смерти в 1977 году, так и не дождавшись от них новых побед. Его сын Уильям через несколько лет продал команду владельцам газеты Chicago Tribune, дабы "щенки" больше не отягощали семейный бюджет.

Однако Филипп Ригли не был последним миллионером, относившимся к спортивному клубу как к игрушке, потому что бейсбол уже успел стать любимой игрой миллионов американцев, среди которых попадались и очень богатые. В армии фанатов "Чикаго Кабс" был мальчик по имени Рэй Крок, который просто бредил бейсболом. Не ослабела его привязанность к игре и в зрелые годы, когда он торговал миксерами и сотрудничал с братьями Макдональдами, которые продавали гамбургеры. Наконец в 1961 году 58-летний предприниматель выкупил у своих партнеров брэнд McDonald`s и начал раскручивать сеть ресторанов фаст-фуда по всей Америке, а затем и по всему миру. В 1974 году, когда Крок уже был уверен в том, что его богатству ничего не угрожает, он купил бейсбольную команду "Сан-Диего Падрес". Его выбор многим показался странным, потому что предыдущие владельцы так и не смогли окупить своих вложений в эту не лучшую в мире команду, но бизнесмен и не думал о прибыли. Когда Крока однажды спросили, зачем он купил "Падрес", он ответил: "Я просто хотел иметь хобби. Знаю, это экстравагантное хобби. Я бы сделал больше денег из одного прилавка с гамбургерами, чем из всего бейсбола. Но я люблю бейсбол, и мне плевать на деньги". В другой раз он говорил о своем приобретении не без грусти: "Знаете, деньги для меня штука автоматическая. Это как свет включить. Я принимаю это как должное. Но что мне с ними делать? Не хочу иметь гарем, слишком стар я для этого. И на коне кататься не хочу, даже на пони. Так что же мне делать с этими деньгами?" Богатство пришло к Рэю Кроку слишком поздно, и все, на что он мог его потратить, оказалось собственной бейсбольной командой — воплощением его детской мечты.

Так бейсбол прошел путь от дворовой игры до коммерческого предприятия, а после вновь отчасти вернулся в состояние воскресного хобби, только теперь им занимались люди, которые могли покупать не только бейсбольные карточки, но и целые команды. Тот же путь так или иначе прошли и другие виды спорта, и одним из первых по этой дороге двинулся американский футбол.

Вождь краснокожих

Американский футбол пришел в Америку оттуда же, откуда и бейсбол,— из Англии. В сущности, игра, где здоровенные парни, расталкивая друг друга, стараются донести овальный мяч в зону, контролируемую противником, до сих пор очень похожа на регби. Подобно регби американский футбол в XIX веке редко выходил за порог высших учебных заведений, и об инвестициях в эту игру со стороны частных лиц в те времена речь даже не заходила. Зато у американского футбола был большой коммерческий потенциал, поскольку он представлял собой весьма яркое и жестокое зрелище. Достаточно сказать, что в 1905 году на футбольных полях погибли 18 игроков, а в 1908 году — уже 33. Футболистам пришлось срочно менять правила и разрабатывать защитную форму, потому что иначе игра могла и вовсе попасть под запрет.

Между тем на Среднем Западе в начале ХХ века начали появляться профессиональные команды, а в 1920 году возникла первая профессиональная лига — Ассоциация профессионального американского футбола, переименованная через два года в Национальную футбольную лигу (НФЛ). Возглавил ее олимпийский чемпион по пятиборью и десятиборью Джим Торп, который, впрочем, был чисто номинальной фигурой. Теперь развитие этого вида спорта пошло по уже проторенному бейсболом пути. Точно так же, как и в бейсболе, некоторые хозяева команд вели себя неспортивно, что, впрочем, мало кого беспокоило. Так, в 1922 году в лигу была принята команда "Урандж Индианз", которая принадлежала некоему Уолтеру Линго. Предприниматель содержал питомник эрдельтерьеров, которых и собирался продвигать с помощью команды и Джима Торпа, нанятого в качестве капитана. Поскольку Торп был наполовину индейцем, то и команда его была составлена исключительно из коренных американцев: за "Индианз" играли футболисты с характерными именами — Долгий Сон, Великий Медведь, Боевой Орел, Джо Тонкий Прут и т. п. Своих целей Линго не скрывал, о чем и объявил в собственном журнале, посвященном эрдельтерьерам: "Позвольте мне рассказать о моем новом потрясающем рекламном ходе. Вы, конечно, знаете Джима Торпа, индейца из племени Мешка и Лисицы, величайшего в мире атлета, который выиграл все золото на Олимпиаде в Швеции в 1912 году. Так вот, Торп теперь с нами!"

Команда во главе с бывшим президентом всей лиги, который стал исполнять роль вождя краснокожих, разъезжала по стране, давая перед матчами веселые представления. Индейцы плясали с томагавками, стреляли из луков, причем стрелы им подносили неутомимые эрдельтерьеры, а Долгий Сон боролся с медведем. Играли "Индианз" из рук вон плохо: за год выиграли только трижды. В 1923 году шоу закрылось, индейцев уволили, Линго продолжал торговать щенками уже без помощи американского футбола.

Однако, как и в случае с бейсболом, нашлись бизнесмены-энтузиасты, которые вытянули игру на должный уровень. Одним из первых в этом ряду был преуспевающий нью-йоркский букмекер Тимоти Мара, основавший в 1925 году команду "Нью-Йорк Джайантс". Секрет его успеха был в том, что он сумел грамотно построить отношения с фанатами. Мара исключительно удачно выбрал место для тренировок своей команды. Его "гиганты" тренировались на стадионе, рядом с которым вскоре должна была открыться католическая школа. Когда же она открылась, в округу переехало множество ирландских интеллигентов, в основном врачей, которые стремились дать своим детям подобающее образование. Сам Мара тоже был ирландцем и ревностным католиком, и его отношения с новыми соседями складывались более чем удачно. Ирландские доктора стали постоянными болельщиками "гигантов", а поскольку ирландские семьи были обычно большими, то на стадионы потянулись дальние и близкие родственники католических эскулапов. О преданности фанатов клубу и семье, которой он принадлежал, говорит следующая история. Как-то невестка Мары собралась посетить игру, будучи на последних месяцах беременности, и ее начали отговаривать. Но женщина ответила: "Уж лучше мне быть на стадионе. Там у нас есть все, кто нужен: акушер, педиатр, дантист, терапевт, кардиохирург, старший хирург и анестезиолог. А если все они не справятся, там найдется и пара священников". По отношению же к игрокам Тимоти Мара был кем-то вроде отца-командира, сурового, но всегда готового прийти на помощь. В результате он сумел сделать свою команду одной из лучших в стране, обеспечил ее верной армией фанатов, а свою семью — постоянным источником дохода. Его сын Веллингтон пошел по стопам отца и управлял клубом до своей смерти в 2005 году.

Правосудие по-техасски

Как и в случае с бейсболом, американский футбол, поднявшись на ноги благодаря энтузиастам, стал привлекательным для крупных инвесторов. К концу 1950-х годов, когда телевидение пришло во многие дома, американский футбол стал догонять по популярности бейсбол и вскоре даже обогнал его. Естественно, большие деньги не могли пройти мимо столь перспективного дела, и сразу несколько богачей стали прицениваться к франшизам НФЛ, причем активнее всех за дело взялись техасцы. Так, братья Клинт и Джон Мерчисоны, занимавшиеся нефтью, недвижимостью, строительством и страховым бизнесом, попытались убедить НФЛ увеличить число команд в лиге с 16 до 18. Никто не возражал против такого расширения, кроме Джорджа Маршалла, хозяина команды "Вашингтон Редскинз", который боялся лишней конкуренции в борьбе за рекламные заказы. Однако вскоре Клинт Мерчисон нашел способ переубедить Маршалла.

В 1959 году Маршалл развелся со своей женой Корин. Имущество поделили, причем Маршаллу досталась команда, а его жене — права на гимн "Редскинз". Корин немедленно продала гимн сочинившему его композитору, а тот — Клинту Мерчисону. После этого Мерчисон позвонил Маршаллу и спросил, будет ли перед следующим матчем исполняться гимн "Вашингтон Редскинз". "Конечно",— ответил Маршалл. "А вот и ни хрена! Без моего разрешения никто не будет исполнять мой гимн",— заявил Мерчисон. Вскоре конфликт был улажен, и в 1960 году в лиге стало на две команды больше. Мерчисоны купили франшизу для Далласа за $50 тыс. и основали команду "Даллас Каубойз", вложив в нее еще $550 тыс. За первые десять лет доход братьев от их покупки составил $2 млн.

Другим путем пошел техасский нефтяной магнат Ламар Хант, который проделал то же самое, что в свое время Уильям Халберт,— основал собственную лигу. В 1960 году Хант собрал семерых единомышленников, в основном из числа миллионеров, которые безуспешно домогались франшизы от НФЛ, и объявил о создании Лиги американского футбола. Поначалу в его затею мало кто верил, а скептики окрестили его детище "лигой дураков". Однако Хант стоял на своем. Он основал клуб "Даллас Тексанс", который начал выступать в рамках новой лиги, и дело пошло. Благодаря неограниченным финансовым возможностям хозяев новая лига повела себя так же, как впоследствии лондонский "Челси": начала скупать лучших игроков. Эта политика и определила успех новой лиги. В 1969 году НФЛ сдалась, лиги объединилась, так что Хант все же добился своей цели и стал обладателем команды НФЛ.

Со временем появились и люди, которые вкладывали деньги в американский футбол просто из любви к спорту. Так поступил, например, Баррон Хилтон — наследник гостиничной империи Hilton и дедушка небезызвестной Пэрис Хилтон. Будучи большим поклонником спорта, Хилтон основал команду "Лос-Анджелес Чарджерс", которая радует его до сих пор. Другой любитель футбола — нефтяной магнат Леон Хесс, хозяин корпорации Hess, купил "Нью-Йорк Тайнтз". Словом, деньги шли в американский футбол теми же путями, что и в бейсбол.

Скупка ценностей

Другие виды спорта, привлекшие внимание крупных инвесторов, развивались по той же схеме: прежде чем в них пришли большие деньги, бизнесменам-энтузиастам приходилось доказывать, что они вообще могут приносить прибыль. Так, в 1920-1930-е годы профессиональный баскетбол мог похвастаться командой под названием "Гарлем Глоубтроттерс", которая мало чем отличалась от "Урандж Индианз". Если в команде Торпа играли и кривлялись одни индейцы, то в "Глоубтроттерс" брали только чернокожих, в задачу которых входило не только играть, но и веселить публику комическими ужимками. Играли "гарлемцы" не очень хорошо, но их хозяина Эйба Саперстайна это мало волновало.

Положение изменилось с приходом в дело серьезных бизнесменов, мечтавших поднять баскетбол на мировой уровень. Лидером оказался Фред Золлнер — хозяин клуба "Форт Уэйн Золлнер Пистонс". Золлнер владел одноименной фирмой, которая поставляла комплектующие для шин, производимые детройтскими автогигантами, а также был известен страстью к игре с мячом и корзиной, за что и был прозван "мистером за баскетбол". Именно он и был инициатором создания в 1949 году Национальной баскетбольной лиги (НБА), которая в 1950-е стала стремительно набирать популярность благодаря развитию телевидения. Золлнер относился к тому же типу предпринимателей, что и Халберт, не желавший платить бейсболистам слишком много: он всячески препятствовал созданию профсоюза игроков НБА. Зато он был первым хозяином баскетбольной команды, который купил для нее самолет. В 1974 году Золлнер продал свою команду за $7 млн, хотя еще в конце 1940-х баскетбол ценился не слишком высоко. Зато теперь инвестиции потекли рекой, достаточно вспомнить покупку в 1977 году команды "Атланта Хоукс" медиамагнатом Тедом Тернером.

То же самое происходило и с английским футболом, хотя до него американские деньги добрались в последнюю очередь. На заре профессионального футбола энтузиастам приходилось поначалу отбиваться от случайных элементов. Так, президент клуба "Астон Вилла" Вильям Макгрегор в 1888 году заявил, что развелось слишком много плохих команд: "Год от года футбольным клубам становится все труднее устраивать дружеские матчи. Это ведет к тому, что... клубам приходится играть с командами, на которые не хочет смотреть публика". Несколько лучших английских клубов образовали профессиональную футбольную лигу, в которую слабаков просто не пустили.

Хотя уже в начале ХХ века профессиональные футбольные команды превращались из клубов по интересам в акционерные общества, ведущая роль в руководстве командами принадлежала тренерам. Но без поддержки бизнеса футбол не мог существовать уже тогда. Так, накануне первой мировой войны знаменитый "Манчестер Юнайтед" держался в основном благодаря вложениям пивовара Дж. Дэвиса, который помогал спорту скорее из любви к искусству. И все же славу европейскому футболу приносили скорее тренеры, чем акционеры, что видно, в частности, на примере знаменитого в футбольных кругах Александера Басби, который руководил политикой "Манчестер Юнайтед" с 1945 по 1971 год. Под влиянием таких футбольных самородков, как Басби, футбол в конце 1940-х начал превращаться в индустрию всеевропейского масштаба. Достаточно сказать, что в Англии в это время годовой оборот профессиональных клубов достиг £4 млн, и эта сумма увеличивалась год от года. С началом эры телевидения доходы от футбола стали быстро расти, и к европейскому "соккеру" потянулись новые инвесторы. Так, в 1949 году собственником и президентом клуба "Арсенал" стал сэр Брейсуэлл Смит, хозяин отелей Ritz и акционер отелей Carlton. В "Манчестер Юнайтед" со временем тоже появились новые хозяева: в 1962 году контрольный пакет достался Льюису Эдвардсу, крупному торговцу мясом. Доходность европейского футбола росла, поэтому команды приобретались все более богатыми инвесторами, которые все чаще оказывались не британскими гражданами. Сын Льюиса Эдвардса Мартин в 1989 году продал "Манчестер Юнайтед" предпринимателю с офшорного острова Мэн, а в 2005 году клуб перешел под полный контроль американского миллиардера Малькольма Глэйзера. Впоследствии в американские руки попали и другие гранды британского футбола — "Астон Вилла" в 2006 году и "Ливерпуль" в феврале 2007 года. За пределами Великобритании американское присутствие пока не столь заметно, зато хватает миллиардеров из других стран. Так, Ас-Саади Каддафи, сын ливийского лидера, в 2002 году был введен в совет директоров туринского "Ювентуса", после того как приобрел 7,5% акций клуба.

Если командные виды спорта давно стали собственностью спортивных магнатов, то индивидуальные в основном сохраняют хотя бы видимость независимости. Например, профессиональные боксеры лично не принадлежат никаким инвесторам, но без могущественного промоутера, способного подтянуть капиталы к важному поединку, ни один бой просто не состоится. Именно под влиянием промоутеров бокс стал тем, чем он является сегодня. И первым из таких промоутеров, безусловно, был Текс Рикард, который в 1920-е годы раскручивал своих боксеров с помощью широкой рекламы во всех тогдашних СМИ. Ему пришлось доказывать инвесторам, что бокс может приносить миллионы. С этой задачей Рикард достойно справился, сумев заработать $8 млн только на пяти боях своего чемпиона Джека Демпси. Достойным наследником Текса Рикарда является знаменитый Дон Кинг, который работал с Мухаммедом Али, Майком Тайсоном, а теперь говорит о том, что мечтает поработать с Николаем Валуевым.

Сегодня мир профессионального спорта немыслим без больших денег, которые приходят в него, чтобы принести еще больше денег. Первым по пути превращения из дворовой забавы в многомиллионную индустрию прошел бейсбол, а за ним потянулись и другие игры и состязания. Но процесс всегда развивался по одной и той же схеме: предприниматели среднего уровня вытесняли из бизнеса мелких игроков и превращали развлечение в доходное дело, после чего в дело включался большой бизнес. От подключения большого бизнеса обычно выигрывают и зрители, и спортсмены, которые, попав на службу к миллиардерам, нередко сами становятся миллионерами.

КИРИЛЛ НОВИКОВ