некролог
6 марта в Париже в возрасте 77 лет скончался философ и социолог Жан Бодрийар, последний представитель блистательного поколения французских мыслителей, научивших мир жить в обществе потребления и массовой культуры.
Будущий идеолог постмодернизма родился в 1929 году в Реймсе, в 1960-1966 годах штудировал в Сорбонне германистику и, как все молодые интеллектуалы той эпохи, увлекался марксизмом и структурализмом. Первые же его книги, появившиеся в конце 1960-х — первой половине 1970 годов: "Система вещей", "Общество потребления", "К критике политэкономии знака" — стали интеллектуальными бестселлерами, оказавшись редкими образчиками философской прозы, которой можно зачитываться. Сочинения Бодрийара соединили самые модные теории времени — его гуру был Ролан Барт, у канадца Маршалла Маклюэна он позаимствовал теорию массмедиа, из которой потом вывел свою "гиперреальность", а "общество потребления" возникло не без влияния французского художника Ги Дебора, сочинившего библию студенческой революции 1968 года — книгу "Общество спектакля". Впрочем, одним из главных авторитетов для Бодрийара был французский писатель и драматург Альфред Жарри, предтеча сюрреализма и изобретатель "патафизики" — фантастической науки о частном, занимающейся законами, описывающими исключения.
Концепции, принесшие Жану Бодрийару известность, выходящую далеко за рамки академического сообщества, также находились на грани фантастического. Это, конечно же, понятия "гиперреальности", то есть подменяющей "естественную" реальность, улучшенной и "более чем реальной" массмедийной имитации, и "симулякра", то есть копии, отвергшей и вытеснившей оригинал. Наверное, в философской мысли ХХ века нет понятий, столь же сильно повлиявших на самые разные сферы культуры — как элитарной, так и массовой. Только ленивые художники и писатели не цитировали (явно или скрыто, как наш Виктор Пелевин) Жана Бодрийара, а такие арт-звезды, как американцы Джефф Кунс и Хаим Стейнбах, даже основали на рубеже 1980-9019-х годов влиятельное направление — "симуляционизм".
Сам философ также не раз писал о современном искусстве, хотя отнюдь не был его апологетом. Он язвительно критиковал Энди Уорхола, которого тем не менее считал одним из самых значимых художников. Восхищался он и Эдвардом Хоппером, чьи образы угадываются на страницах книги "Америка" — признания в любви-ненависти к стране, первой преодолевшей реальность.
Массовая культура сделала идеи Жана Бодрийара частью поп-мифологии. Без "гиперреальности", скорее всего, не было бы фильма "Матрица", да и всего жанра киберпанка. Одной из самых сенсационных публикаций Жана Бодрийара, развивающей тему "гиперреальности", стала статья "Войны в Заливе не было", в которой философ предполагал, что вся операция "Буря в пустыне" могла и не иметь места в реальности, а быть просто инсценировкой CNN (у нас перевод этой статьи вышел в "Художественном журнале" в 1993 году, когда та же CNN в прямом эфире показывала штурм Белого дома).
Многие восприняли бодрийаровский тезис об исчезновении реальности с эйфорией — если ничто не истинно, то уж точно все разрешено. Но сам философ первым ощутил ностальгию по исчезающей реальности. Теракты 11 сентября 2000 года, которые многие "последователи" Бодрийара поспешили объявить грандиозным "шоу" и лучшим произведением современного искусства, сам французский мыслитель рассматривал как первое настоящее "событие", трагическим образом вновь поставившее мир перед лицом реальности.
Траур по уходящему миру философ переживал с помощью фотографии. "Каждый сфотографированный объект не что иное, как след, оставленный исчезновением всего остального",— писал он в своей книге "Совершенное преступление". Не только писал, но и увлеченно снимал сам. Несколько лет назад его фотовыставка прошла и в Москве — философ приехал на открытие и с трудом отбился от осаждавших его вопросами поклонников.
С уходом Жана Бодрийара исчезло явление, которое, отнюдь не в пренебрежительном смысле, называли "поп-философией". Сейчас мало кто способен претендовать на звание подлинных "властителей дум" и интеллектуальных звезд, чьи идеи пересказывает и обсуждает самая широкая публика. Как это было с идеями Жана Бодрийара и в России, где анекдот про "Бодрийара и симулякр" появился чуть ли не раньше, чем первые русские переводы его произведений.