Религиозное откровение наступило для Цин Фэньи после того, как два года назад она под проливным дождем пришла в монастырь на службу, которую посещала по настоятельной просьбе матери. Мать госпожи Цин обратилась в буддизм несколькими годами ранее, несмотря на открыто враждебное отношение ее мужа к религии, и подтолкнула дочь к тому, чтобы она присмотрелась сама.
"Я пришла туда к восьми утра, и мне сказали, что служба задерживается на час,— рассказала 21-летняя госпожа Цин, которая учится на дизайнера.— Примерно в 8.55 небо неожиданно прояснилось и выглянуло солнце. Люди начали ликовать и кричать, что в небе вот-вот появится Будда. Хоть я никогда сама и не видела Будду, я была поражена и почувствовала божественную силу".
История госпожи Цин, несмотря на всю свою уникальность, имеет продолжение — это явление становится широко распространенным, по мере того как десятки миллионов китайцев отказываются от навязываемого государством на протяжении десятилетий атеизма. Феномен распространился так быстро, что, похоже, застал правительство врасплох.
По данным недавнего исследования, проведенного Восточно-Китайским университетом преподавателей, верующими являются 31,4% китайцев старше 16 лет, или около 400 млн человек. В последние годы численность верующих, по официальным оценкам, насчитывала примерно 100 млн. Однако тот факт, что результаты нового исследования были не только опубликованы, но и транслировались в государственных китайских СМИ, позволяет предполагать, что этому исследованию по крайней мере частично оказано официальное признание.
Вероятно, самым популярным временем года для участия в публичном отправлении религиозных обрядов в Китае является традиционный Китайский Новый год, который начался в прошлом месяце. Посетители переполняют в особенности буддистские и даосистские храмы, чтобы помолиться за своих предков или за здоровье своих семей.
Госпожа Цин беседовала накануне праздника в храме Нефритового Будды в центре Шанхая. Пока она говорила, в храмовый комплекс шли многочисленные прихожане. Многие из них были хорошо одетыми работниками офисов, которые, похоже, не совсем хорошо знали, как себя вести, когда заходили в центральный павильон, кланялись или становились на колени для молитвы.
Много было и пожилых китайцев, которые могли втайне придерживаться своих религиозных убеждений на протяжении десятилетий официального неприятия религии. Некоторые из них сопровождали внуков, обучая их ритуалам молитвы, пока проделывали путь вокруг павильона с гигантским золотым Буддой. Другие в то же самое время сжигали благовония во дворе храма, кланяясь на все стороны света, а затем помещали горящие палочки в огромные железные урны. "Вместе со своей дочкой я этого делать не могла",— сказала 62-летняя Чжанг Ли, сопровождавшая в храмовом комплексе свою улыбающуюся внучку. Время от времени они останавливались для молитвы. "Тогда храмы были закрыты, такие вещи просто не разрешались".
Официальная позиция в отношении религии в Китае за последние годы постепенно смягчалась, давая возможность возрождению веры в народе. Культовые места пяти официально признанных вероисповеданий — буддизма, даосизма, католицизма, протестантизма и ислама — были восстановлены или отстроены заново, вновь разрешено публичное отправление религиозных обрядов. Все это сопровождается признаками того, что правительство рассматривает ограниченную религиозность как полезную составляющую движения к так называемому "гармоничному обществу".
По словам китайских экспертов, растущая популярность религии стимулируется кризисными явлениями, связанными с коррупцией, и растущим разрывом между богатыми и бедными. "Люди чувствуют обеспокоенность, когда размышляют над этими вопросами, и задумываются, как их решать",— сказал Лю Чжунъюй, профессор Восточно-Китайского университета преподавателей и главный автор нового исследования по религии: "Люди думают: мне все равно, что делают другие и как они это делают, но мне необходимо что-то, чему можно доверять".
Отвечая на вопрос об изменениях в отношении правительства к растущей популярности религии, Хэ Гуанху, профессор философии Народного университета в Пекине, сказал: "Я надеюсь, что правительство позитивно отреагирует на религиозный энтузиазм, увидит, что он может содействовать восстановлению общественного порядка и гармонии, помочь в управлении и не является угрозой".
В то же время строгие ограничения на религию сохраняются. Пекин собственноручно выбирает высшее духовенство для каждой из разрешенных конфессий и часто преследует верующих неразрешенных конфессий, от движений "Фалуньгун" до подпольных протестантских церквей, которые собираются по домам. Правительство также жестко ограничивает религиозное образование и запрещает прозелитизм. Членство в Коммунистической партии остается основным путем для индивидуального карьерного роста, но партия не разрешает своим членам быть верующими. На верующих косо смотрят многие работодатели и даже университеты.
Результатом такого смешанного отношения является то, что многие люди до сих пор не чувствуют себя достаточно комфортно в качестве верующих. Однако многие говорят, что они все более откровенно демонстрируют свои религиозные убеждения.
"Обычно я с самого начала даю людям понять, что я католик,— говорит 27-летний Чжу Чжаофэн, продавец во французской компании, занимающейся предметами роскоши, который посещает службу в неофициальной католической церкви.— Я не хочу, чтобы люди смущались, если я посещаю церкви или отправляюсь на паломничество. Но это не означает, что я что-то пропагандирую".
Положение господина Чжу является практически обратным по сравнению с его отцом, который в 50-х годах провел в тюрьме и трудовых лагерях семь лет за свои религиозные убеждения, признанные "антиреволюционными". Его отцу Чжу Дафану сейчас 74 года. Он страдает от болезни Паркинсона и живет в маленькой комнате в старом доме в центре Шанхая, окруженный католическими реликвиями. "Мы ни к кому не относимся с ненавистью, я ни о чем не сожалею",— сказал он о перенесенных страданиях. "Человек не должен концентрироваться на невзгодах, которые перенес ради веры",— добавил он, с трудом превозмогая дрожь в руках.