выставка современное искусство
В Центральном доме художника открылась выставка Пьерика Сорена "Видеопрыжок". Ловкостью артистических па известного французского художника восхищалась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Первое, что интригует зрителя, входящего на выставку Пьерика Сорена,— а французу отвели целый этаж ЦДХ,— это темнота, как в каком-нибудь парке аттракционов или на выступлении цирковых иллюзионистов. В темноте заманчиво мерцают многочисленные видеоэкраны. Но куда более многообещающе выглядят "оптические театры" — миниатюрные коробочки с как бы голографическим изображением, поражающим своей почти осязаемой трехмерностью. И хотя фокус здесь гораздо проще, чем в кинотеатре IMAX (художник использует зеркала), эффект впечатляет.
Среди персонажей Пьерика Сорена (которых неизменно играет сам художник) есть немало изобретателей. Так, цикл "оптических театров", созданных для показа на улицах Лилля в год, когда город был культурной столицей Европы, представляет целую обойму чудо-гаджетов: пилюлю невесомости, машину, выдувающую, словно мыльные пузыри, гигантских младенцев, или прибор для осуществления самостоятельных пластических операций. Правда, работа этих удивительных изобретений не всегда предсказуема: бедолага, решивший воспользоваться механическим хирургом, в результате остался с голым черепом вместо лица.
Изобретателями предстают и современные художники. В одном из представленных на выставке фильмов Пьерик Сорен выводит целую плеяду "молодых художников" из разных стран, представляющих свои высокотехнологические арт-проекты. Испанец, вынужденный отказаться от карьеры танцора после несчастного случая, предлагает проецировать на фасады оперных театров видеоизображения танцующих. Потанцевать там может любой желающий: достаточно только "оцифроваться" в перемещающемся по городу фургончике. Романтическая немка обещает зажечь над городом искусственную радугу, чьи переливы зависят от изменений настроения горожан: уловить его поможет сканирование разговоров по мобильным телефонам. А венгерская художница желает украсить одну из площадей огромной каплей воды, висящей в воздухе благодаря силовому потоку. Все эти проекты даже нельзя назвать пародийными: понятно, что, существуй их авторы в реальности, у них было бы немало шансов получить престижные гранты и приглашения к участию в каких-нибудь биеннале. Вот и на первой Московской биеннале, помнится, обещали что-то похожее — например, летающую тарелку, парящую над Красной площадью, и гигантскую интерактивную бегущую строку на ЦДХ, на которую каждый желающий мог бы вывести свои заветные слова. Единственный недостаток подобного рода проектов отнюдь не художественный: чаще всего они оказываются неосуществимыми.
Но именно неудача или неполадка и интересуют в первую очередь Пьерика Сорена. Ибо его искусство — настоящая апология лузерства. Наряду с чудо-изобретателями и горе-художниками главным героем его инсталляций оказывается и сам Сорен, выступающий в амплуа этакого Пьера Ришара от современного искусства, настоящего недотепы и невезучего. Художник признался в интервью Ъ (см. номер от 20 февраля), что обожает английский аналог Ришара — мистера Бина. Крошечные голографические автопортреты то мучительно шарят по карманам в поисках безнадежно утерянного ключа, то, с трудом удерживая равновесие и затравленно кося, бесконечно бегут по вращающейся на проигрывателе грампластинке.
Ранние видеоопусы Пьерика Сорена, сделанные еще до увлечения "оптическими театрами", представляют собой настоящий "дневник художника" как маленького человека. Сорен снимает, например, свои ежедневные пробуждения: заспанный всклокоченный человечек растерянно пялится в камеру и обещает себе, что уж сегодня... Или придумывает себе брата-близнеца Жана-Лу, чье присутствие, однако, не делает его жизнь менее ординарной: со вторым "я" можно разве что погонять мяч да выпить пива. В отличие от массовых кинокомедий (или от сказок про Ивана-дурачка) неудачник так и не оказывается везунчиком, а лузер победителем. При всей своей занимательности искусство Пьерика Сорена отмечено юмором вполне черным и едким. Он отнюдь не разделяет прекраснодушия своих персонажей-художников и не верит в то, что чудеса науки и искусства способны изменить мир к лучшему. Но и не делает неосуществимых проектов. Его выставка — одна из самых технически совершенных экспозиций искусства новых медиа, которые только показывались в Москве.