гастроли оркестр
В Москве дал два концерта, в зале Чайковского и в Большом зале консерватории, Венский филармонический оркестр (Wiener Philarmoniker) — самый знаменитый из симфонических оркестров мира. Оба вечера легендарный коллектив выступал вместе с одним из известнейших дирижеров современности, Даниэлем Баренбоймом (интервью с ним см. Ъ от 21 февраля), который продемонстрировал также и свое амплуа пианиста. Знаменитостей слушал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Выступление Баренбойма-пианиста во втором концерте, пожалуй, выглядело все-таки не самым ярким эпизодом гастролей. 27-й фортепианный концерт Моцарта, исполненный маэстро в Большом зале консерватории, прозвучал так, чтобы ни в коем случае не оттягивать на себя максимум внимания: с возвышенной, но прохладной элегантностью, мягко, сдержанно и неброско. Отдавая должное вкусу и самого Даниэля Баренбойма, и деликатнейше аккомпанировавших ему Венских филармоников, нельзя все же не признать, что по-настоящему ошеломляющими вышли все-таки симфонические полотна романтиков под управлением Баренбойма-дирижера — Седьмая симфония Брукнера, прозвучавшая в паре с моцартовским концертом, Четвертая симфония Шумана и оркестровые фрагменты избранных опер Вагнера (программа первого вечера).
Дирижируя произведениями Шумана и Вагнера (увертюры к "Тангейзеру" и "Мейстерзингерам", "Путешествие Зигфрида по Рейну" и "Траурный марш" из "Гибели богов"), дирижер смотрелся удачливым полководцем-триумфатором, который своему торжеству рад, но ничуть не дивится, здраво отдавая себе отчет — и полководческие его способности ничего себе, и армия первоклассная. Явно всерьез захваченный что благородным смятением симфонии Шумана, что торжественными вагнеровскими панно, Даниэль Баренбойм, однако, ни на минуту не оставлял того, что часто казалось главной его целью — властной, парадной, просто-таки ослепительной демонстрации всех бьющих наповал совершенств расположившегося перед ним оркестра.
Во-первых, почти магическое владение культурой звука. Струнные пружинисты, многогранны, шутя владеют самыми невероятными тембральными оттенками; деревянные духовые предельно пластичны, медь царственная, великолепная, умная. Во-вторых, опять же почти магический уровень сыгранности, идеальной подгонки групп и идеального взаимопонимания что внутри оркестра, что между дирижером и всеми без исключения пультами.
И все это совершенно не производило впечатления отчаянных усилий — вся слитность, вся синхронность, вся выверенность казались не выстраданными, а совершенно естественными, безмятежными, будто следовали из объективных законов природы. Впрочем, возраст в 165 лет (именно столько в этом году Венскому филармоническому) по сравнению с недолгой хроникой других знаменитых оркестров и впрямь кажется геологическим: цифра гипнотизирует, заставляя забыть о преспокойно продолжающейся изо дня в день нудной работе над оркестровым качеством. Причем работе в известной степени самостоятельной — институт главного дирижера в оркестре уже больше семидесяти лет как отсутствует.
Оркестры такого разряда приезжают в Россию крайне редко — чему, безусловно, есть вполне понятные финансово-организационные причины, справляться с которыми до сих пор мало кто решался. Теперь, однако, есть основания полагать, что ситуация изменилась качественно. Локомотивом, надо считать, послужил прошлогодний Фестиваль симфонических оркестров мира, не все свои великолепные обещания исполнивший (как раз Венский филармонический оркестр, поначалу обещанный, в итоге не приехал, но на фестивале этого года обещан снова), но в самом деле привезший в Москву несколько первостатейных заграничных коллективов. Нынешние гастроли Венских филармоников с Даниэлем Баренбоймом, устроенные Московской филармонией, смотрятся уже едва ли не фактом конкуренции — конкуренции, которая прежде возникала в основном по поводу продюсирования концертов оперных солистов или отдельных именитых музыкантов. Что навряд ли зря: если массированный приезд европейских симфонических профи (в рамках каких бы то ни было продюсерских схем) станет явлением привычно-респектабельным и сколько-нибудь регулярным, то при идеальном течении событий и здешняя, московская планка качества оркестровой игры может существенно подняться.