ЭТО НАЧАЛО ЭПИГРАФА"Я, Антонин Кубле, передаю в дар беднякам города переходящее пособие в виде шарманки системы Гаррадая. На него может рассчитывать слепая вдова 60 лет, отличающаяся безупречным поведением, набожностью, полной неспособностью к тяжелой работе и честностью... Шарманка предоставляется в пожизненное пользование, но облагодетельствованная обязана раз в неделю ходить к ранней обедне и молиться за здоровье семьи пожертвователя".
Ярослав Гашек. "Благотворительный фонд господина Кубле для местной бедноты"ЭТО КОНЕЦ ЭПИГРАФА!!!!!!!!!!!!!!
Если бы Никсон задержался на недельку-другую, то мог бы воочию увидеть, как его опыт перенимается в стране, с которой он, будучи президентом другой страны, порой и разговаривал-то сквозь зубы. Он припомнил бы избирательную кампанию 1968 года (нет, не ту, когда республиканские "водопроводчики" установили "жучков" в штаб-квартире демократов). Тогда Никсон шел на выборы под штандартами отрицания "рузвельтовских неолиберальных штучек" вроде бюджетного дефицита (за счет чего развивались социальные программы). Он шел как непорочный антикоммунист, он был в числе первых, кто бросил клич "держи вора!" (то есть коммуниста), когда после войны разгорался маккартистский энтузиазм. Он был вне подозрений, будучи чист, как слеза младенца, в своем консерватизме. Но имя его, став синонимом Уотергейта, также дало название политологическому термину — "эффект Никсона". Так говорят в США о политиках, от которых ждут все что угодно, только не то, что они как раз в результате и сделают. Именно Никсон, которого никто не смел даже заподозрить в потворничестве коммунизму, смог установить сносные отношения с "красным" Китаем, приехать в Москву и пожать руку Брежневу, начав, тем самым, процесс разрядки. Именно он завершил вьетнамскую войну, длившуюся более 10 лет и не принесшую славы либералам-демократам. Никсон и в экономике "поступился принципами", так и не свернув с проложенной Рузвельтом тропы госрегулирования на обочину абсолютно свободного рынка laisser-faire. И в его исполнении подобные акции встречали куда больше поддержки среди консерваторов, чем если бы столь же "крамольные" прожекты раздались бы из уст либерала. Он был свой. Жаль, что престарелый мэтр уехал, не повстречавшись с Черномырдиным. Они могли бы подружиться.
Еще недавно предположение, что глава МВФ Мишель Камдессю, будучи в Москве, фактически вручит вторую часть кредита системной трансформации в белы ручки кабинета (который иначе как консервативным на Западе и назвать-то неприлично), могло вызвать гомерический хохот безвременно покинувших этот самый кабинет либералов-монетаристов Гайдара и Федорова. И трудно сказать, какие берущие за душу слова нашел Виктор Степанович, дабы заставить зануду-банкира поступиться принципами — например, относительно требуемого МВФ уровня инфляции. В результате премьер легитимизован в облике видного реформатора России.
Кредит МВФ не индульгенция, но почетная грамота — точно. И получена она очень вовремя. И — что даже более примечательно — без всякого видимого участия еще недавно безальтернативного "реформатора #1" на Руси Бориса Ельцина. Вокруг его имени сейчас слышны не столько умные рассуждения о неких скрытых причинах отступления от Генерального Курса Реформ, сколько вполне обывательские слухи о состоянии здоровья. Оно — предмет слушаний сената США, где Строуб Тэлботт заверяет, что на телеэкране пару дней назад "мистер Ельцин выглядел неплохо". При этом "доктор" Тэлботт — тонкий знаток российской ментальности — обронил, что это вполне в советских традициях — нехорошие слухи о лидере всякий раз выползают, когда его нет на виду. То есть слухи медицинские — они же и политические.
Трудно сказать, на чем сломался директор МВФ. То ли его поразил сокрытый в проницательном взгляде главы думцев Ивана Рыбкина монетаризм невиданной силы. То ли — когда и.о. главы Минфина Сергей Дубинин выказал поистине дар факира, изменяя с легкостию необычайной статьи проекта бюджета на многие миллиарды. То ли — когда часами беседовал с Александром Шохиным, декламирующим наизусть десятки фактов, цифр, легенд и мифов российской экономики, построение которых в логическую цепь сводилось к простой, как правда, формуле: без кредита нам никак не можно. А может, сердце банкира дрогнуло, когда его повезли в Сергиев Посад, где он выразил желание посетить Трудящегося. Его тут же нашли: простая изба, ничего такого, но вот книг-то, книг — сотни. И глаза Трудящегося, говорят, были очень начитанные. Тут-то Камдессю, видимо, окончательно понял: это — особая страна, и подход к ней нужен особый. Правда, завзятые циники теперь берут на себя наглость утверждать, что успех его миссии был якобы предопределен, когда в начале марта он о чем-то пошептался с неким шведом Петером Кастенфельтом. На днях лондонская FINANCIAL TIMES, исходя из посыла, что свято место (разобидевшегося на Россию Бирнштейна) не бывает пусто, возвела его уже в ранг советника российского правительства, что пока, как и факт неких конфиденциальных консультаций гг. Сосковца и Черномырдина через шведа с МВФ, еще никто не опроверг. Циники самонадеянно утверждают, что в послании Черномырдина и Сосковца главному банкиру мира должно было быть написано примерно следующее: "Смирись, гордый человек, ибо лучше нас все равно нету". И теперь уже сам Виктор Степанович, отъехав в Малоярославец, говорит безапелляционно: бюджет, мол, будет жесткий, финансовая политика — очень жесткой, а главные потворщики проинфляционному лоббизму угольщиков и аграриев — это злокозненные Федоров и Гайдар. И пусть это будет на их совести". Ну сущий Никсон! И быть может, в расчетливых головах экспертов МВФ мелькнула (и укрепилась, став в конце концов решающей!) мысль, что ведь Виктор Степанович почти свой в том же парламенте, которому бюджет и утверждать, и во всяком случае — гораздо более свой, чем "конфронтационный Ельцин". Тогда, можно считать, партия Камдессю--Черномырдин удалась на славу.
Были на этой неделе и другие "грамоты". Присоединение Грузии к "Партнерству ради мира" бесспорно стало сильным "приращением" мощи натовских сил. Даже по-человечески жаль вышеградскую четверку. Уж, наверное, они затеяли игру с расширением блока за счет себя не для того, чтобы в один прекрасный день оказаться в одной компании с людьми, большинство которых носят военную форму советского образца. И вполне вероятно, вскоре может родиться идея "Партнерства-2". Как в любом сериале, вторая серия обещает быть хуже первой.
Украине выдали "грамоту" ЕС, парафировав с нею — первой из бывших республик СССР — договор о партнерстве. Он весь пронизан футуризмом: обещают зону свободной торговли, поощрение украинского экспорта металла и угля, а заглянувший совсем далеко за горизонт глава МИД Украины Анатолий Зленко воскликнул, что "мечтой, планом и стратегией" Киева является вступление в ЕС. Однако никакого послабления со стороны Европы (на фоне упорных переговоров с Москвой), способного воодушевить украинских самостийников и оскорбить российских державников, тут нет. Сия "грамота" походит больше на справку по факту, чем на документ, выдаваемый по окончании некоего деятельного процесса. Конечно, Украину (в отличие от России) с ЕС не разделяют распри по поводу инобанков, ибо не нашелся еще храбрец, рискнувший попытать счастья на ее финансовых просторах не потренировавшись сначала чуть к западу от них. Не упорствуют и французы по поводу экспорта урана — Украина сама его ввозит из России. А в преамбуле документа, "сданного досрочно" к выборам в украинский парламент, есть одна неброская фраза: Украину именуют "страной с госэкономикой". На вопрос, не смущает ли его то, что Россия будет именоваться в аналогичном соглашении "страной с переходной экономикой", один украинский дипломат простодушно заметил, что второй термин — бессмыслица и ни к чему не обязывает. Видимо, хлопец еще не в курсе: два определения подразумевают кардинально разные методы разрешения торговых споров.
Если бездействие президента России наблюдателями оценивается в терминах медицинских, то активность его коллеги из США, в деятельном характере натуры которого сомнений нет, может быть парализована по причинам юридическим. Нет, пока все очень доброжелательны — и прокурор Фиск, и законодатели, из почти пяти сотен которых лишь пятнадцать проголосовали против начала расследования конгрессом истории операций четы Клинтон с недвижимостью. Все улыбаются, не переставая копать все глубже. Так что, "уроки Никсона" могут пригодиться как России, так и родине экс-президента.
ГЕОРГИЙ Ъ-БОВТ