Событие недели — "Тони Такитани" (Tony Takitani, 2004) Дзюна Итикавы, экранизация новеллы Харуки Мураками, писателя, мягко говоря, не очень киногеничного (18 февраля, "Первый канал", 1.30 ****). Тем не менее режиссеру, композитору Рюиси Сакамото и исполнителю главной роли Иссею Огате, известному в России по роли императора Хирохито в "Солнце" Александра Сокурова, совместными усилиями удалось создать фильм, адекватный не букве, а духу автора "Охоты на овец". Выстроить хрупкий мир, чреватый паранойей на почве физически ощутимого одиночества героев. Тони Такитани — успешный технический рисовальщик. Достаточно увидеть, как он вычерчивает изображения каких-то турбин, чтобы понять: с механизмами у него гораздо больше общего, чем с людьми. Достаточно увидеть, как он готовит и ест в одиночестве салат, чтобы почувствовать глубину его одиночества. Само имя Тони — его проклятие. Так, на американский манер, его назвал покойный отец, джазовый музыкант, раненный во время пребывания в лагере для военнопленных во время второй мировой войны. Тони не может простить ему то, что "вражеское" имя в школе превратило его в изгоя, но хранит многие годы вещи отца: его трубу и собрание пластинок. Но в жизни Тони происходит то ли чудо, то ли катастрофа. Он женится на красавице на пятнадцать лет младше его, почти на ангеле. Но у ангела еще более странные отношения с вещами, чем у Тони. Она больна неконтролируемой страстью к покупкам, и дом Тони неумолимо заполняется ее платьями. Градус безумия нарастает: ближе к финалу в "Тони Такитани" начинают отчетливо звучать мотивы хичкоковского "Головокружения": потеряв жену, Тони находит ей замену, двойника. Итикава ни разу не впадает ни в мрачный пафос, ни в, боже упаси, обличение патологического потребительства. Он, скорее, меланхоличен и ироничен. Его камера ненавязчива и словно стесняется того, что подглядывает за героем, вторгается в его кокон. Итикава снимает, как правило, с низкой точки зрения: это дало критикам основание говорить о нем как о законном наследнике гениального режиссера Ясудзиро Одзу, который так же негромко рассказывал такие же простые, иногда нелепые истории, а своим фирменным знаком сделал именно съемки снизу. Одзу иногда называют предтечей неореализма. Джузеппе Де Сантис — один из отцов настоящего, итальянского неореализма. Но его "Дни любви" (Giorni d`amore, 1954), разыгранные совсем юными Мариной Влади и Марчелло Мастроянни, как бы насупленно-серьезно ни относился к ним сам режиссер, кажутся пародией на неореализм (18 февраля, "Культура", 10.40 **). Еще три-четыре года назад Де Сантис снимал душераздирающие истории о сборщицах риса, безработных девушках, погибших в борьбе за вакантное место, о "падении" добропорядочной Анны Дзаккео. Теперь же, вроде бы сохранив нетронутой неореалистическую печаль об обреченной на нищету молодежи, снял нечто, что критики презрительно называли фольклорным лубком. "Дни любви" — неореализм на экспорт, спекулирующий на темпераментности и душевности итальянцев. Герои не могут пожениться: не потому, что родители против, они-то как раз за, а потому, что на свадьбу нет денег. Тратить последнее никто не решится, а без свадьбы никак нельзя: что подумают соседи? Добрую половину фильма жених и невеста прицениваются то к обручальным кольцам, то к парадному костюму, в котором лучше бы в гроб ложиться, а не свадьбу играть, ничего не покупают, спорят, так ли уж им будет необходима кровать после свадьбы. Их родичи тем временем спорят из-за жалкой канавы, их единственного "земельного надела": в общем-то, она никому не нужна, но отдавать ее в качестве приданого не хочется. Потом в их головах рождается гениальный план. Марселино должен как бы похитить Анджелу, а их семьи притворно поссориться — тогда брак неизбежен, а без свадьбы можно обойтись. Смотреть это попросту скучно: "Днями любви" Де Сантис добился разве что зрительской аллергии на неореализм. Так же переборщил, но только в жанре бурлеска, Джин Уайлдер в фильме "Приключения хитроумного брата Шерлока Холмса" (The Adventure of Sherlock Holmes` Smarter Brother, 1975) (19 февраля, "Первый канал", 3.10 **). Вообще-то, Уайлдер — одна из главных фигур в американской комедии. Одной только роли прохвоста Лео Блюма в "Продюсерах" (1968) Мэла Брукса достаточно, чтобы обеспечить ему почетное место в истории. Он же написал сценарий и сыграл доктора Франкенштейна в "Молодом Франкенштейне" (1974) того же Брукса. В "Приключениях" младший брат великого сыщика, утомленный жизнью в тени гениального брата, пользуется его отъездом на континент, чтобы занять его место и попытаться распутать дело о шантаже, жертвой которого стала некая безмозглая красотка. Пародировать Артура Конан Дойля и очень легко, и практически невозможно, о чем Уайлдер самоуверенно забыл. В результате, когда он пытается развивать интригу, эти эпизоды можно только перетерпеть. Зато когда он ударяется в разгул безумного абсурда, выдумывает самоценные гэги или заставляет героев исполнять музыкальные номера вроде уморительного "Кенгуру хоп!", с экрана веет духом старых добрых сюрреалистических комедий. Из абсолютной классики на неделе выделяется "Окно во двор" (Rear Window, 1954) (17 февраля, "Первый канал", 1.50 *****). В новелле Уильяма Айриша о фотографе, который от скуки (после аварии он лежит в гипсе) подглядывает за скучной жизнью соседнего дома и понимает, что практически на его глазах было совершено убийство, Хичкока привлек не столько сюжет, сколько возможность выиграть безумное кинематографическое пари. Снять фильм с неподвижным героем, где почти все события происходят не на первом плане, а где-то там, напротив, и наполнить его таким напряжением и динамикой, какое и не снилось фильмам, состоящим из непрерывных погонь и перестрелок.