Когда в конце прошлого года с целью повышения эффективности оружейного экспорта была создана единая госкомпания "Росвооружение" (гендиректор — Владимир Самойлов), предполагалось, что ее главной задачей станет не только восстановление государственного контроля за этим специфическим видом внешнеэкономической деятельности, но и облегчение выхода на внешние рынки непосредственным производителям. При этом неоднократно провозглашалось, что за посредничество "Росвооружение" будет получать обычные в этой сфере комиссионные (3-5% от реализованного). Однако с самого начала отчетливо просматривалось стремление новой компании к монополизму, в чем производители видят угрозу уже своей самостоятельности не только на внешних рынках, но даже в самом производстве вооружений. Тенденция эта может усилиться: как стало известно Ъ, в настоящее время в правительстве России рассматривается проект предоставления "Росвооружению" беспроцентного кредита на 1 трлн руб. сроком на три года для погашения поставками оружия российского госдолга ряду азиатских государств. По мнению обозревателя Ъ СЕРГЕЯ ЦЕХМИСТРЕНКО, в случае положительного решения этого вопроса производители фактически будут лишены возможности какого-либо влияния на оружейный экспорт.
Производство — ничто, посредничество — все!
Создание "Росвооружения" было обусловлено прежде всего тем, что отмена в 1990 году государственной монополии на военно-техническое сотрудничество (ВТС) имела немало негативных последствий. Несколько появившихся на внешних рынках фактически независимых внешнеторговых объединений (хотя организационно большинство из них входило в систему МВЭС) начали активно сманивать друг у друга клиентов, что неизбежно вело к демпингу, а нередко — и вообще к потере заказчиков, вместе с которыми терялись и целые сектора рынка. Классическим примером стала продажа МиГ-29 в Малайзию, когда за право стать поставщиком боролись "Оборонэкспорт" и "Спецвнештехника". Нередки были случаи несанкционированного экспорта, и нашумевшая история с появлением новейшего танка Т-80У в Великобритании — лишь вершина айсберга, основная часть которого скрыта от общественности. В этих условиях можно было бы приветствовать восстановление госмонополии на ВТС, если бы не одно обстоятельство: монополизм в России чаще всего обретал форму уродливых мутаций, далекую от ожидаемой.
Если проанализировать опыт торговли оружием за рубежом, то можно увидеть, что практически везде на первом месте стоит производитель, а работающие за комиссионные посредники (чаще всего — бюджетные) лишь помогают получать необходимые государственные лицензии и разрешения, а также находить зарубежных контрагентов. Нечто подобное (и благое) мыслилось и при создании "Росвооружения", причем у производителей теплилась надежда, что они сами будут определять экспортную цену своей продукции и самостоятельно производить расчеты с бюджетом после уплаты комиссионных этой компании. На деле же пока выходит наоборот, и в этой связи можно предположить, что если слухи о кредите не лишены оснований, то ситуация будет развиваться следующим образом.
Получив кредит, "Росвооружение" сможет действительно оплатить за счет него производство необходимых для погашения долга воинственным азиатам вооружений. Но в этом же случае компания уже обретает и черты фактического владельца произведенного, а сами производители-исполнители рискуют остаться в "счастливом" неведении относительно продажной цены. Оставшаяся же часть кредита, по сложившейся и распространенной в России практике (так не делает только ленивый получатель льготных кредитов), скорее всего будет помещена в коммерческий банк. "Прокрученные" там деньги только за счет набежавших процентов вернутся на государственные счета в первоначальном размере — но через три года. Получатели кредита, видимо, попытаются пойти по пути таких известных фирм, как ЛЛД и "Эрлан" (припоминается телереклама "сегодня вы делаете покупку в ЛЛД, через год вам вернут все ваши деньги"), которые, впрочем, играют с инфляцией только один тайм (то есть один год). Уполномоченными же банками "Росвооружения" являются "Менатеп", Мост-банк, "Интермед" и Московский национальный банк. В результате реальная прибыль, полученная "Росвооружением", намного превзойдет общепринятые в мире скромные комиссионные, о которых упоминалось выше. Да и коммерческие банки внакладе не останутся.
Я дам вам триллион, но за последствия не отвечаю
В истории с кредитом есть еще одна любопытная деталь. Судя по всему, "Росвооружение" намерено стать уполномоченным агентом правительства России по погашению внешней задолженности. Хотя права на это компания в общем-то не имеет, ибо в ее уставе записано, что по обязательствам государства она не отвечает (впрочем, как ни странно, государство тоже не отвечает по обязательствам "Росвооружения"). Во всей этой — кажущейся на первый взгляд гипотетической — схеме неясно, а сами-то азиаты заинтересованы в вале поставок российского оружия, готового на них вот-вот обрушиться? Пожелавшие сохранить инкогнито эксперты МВЭС заявили обозревателю Ъ, что, по их мнению, усиленно распространяемые в СМИ слухи, что китайцы спят и видят себя за штурвалами десятков импортных истребителей СУ-27 и СУ-30, сильно преувеличены. Эти эксперты считают, что в Пекине рассчитывают либо приобрести у России лицензии на производство, либо же (приглашая индивидуально российских специалистов ВПК) попросту своровать know-how "по частям". Другой потенциальный покупатель военной техники — Иран — уже наладил производство танков Т-72С и БМП, а ставшие с недавних пор перспективными шейхи и эмиры с берегов Персидского залива предпочли российским танкам французские "Leclerc".
Обращает на себя внимание и то, что возможная аргументация просителей кредита (иной просто не просматривается) — необходимость частичной предоплаты производства вооружений для экспорта — мягко говоря, не вполне корректна. Ведь в предыдущие годы оружия на экспорт уже было произведено более чем достаточно. Так, по данным комиссии Илюшенко, проверявшей в прошлом году деятельность МВЭС по экспорту вооружений, в 1992 году специально для экспорта было произведено оружия на $3,1 млрд, а поставлено зарубежным заказчикам — всего на $1,1 млрд. Остальное же по-прежнему пылится на складах (часть этого вооружения уже оплачена — примерно на $1 млрд).
По мнению упомянутых экспертов МВЭС, преследуя благие цели помощи предприятиям ВПК и компенсации их затрат на производство, "Росвооружение" выбирает не самые эффективные средства. Впрочем, не исключен и другой вариант: упомянутые эксперты МВЭС, представляя интересы оппонентов "Росвооружения", пытаются лоббировать в их пользу в тот самый момент, когда в аппарате первого вице-премьера Олега Сосковца как раз и вырабатывается правительственное мнение о будущем экспортера-монополиста.