Случайно или нет, но молнии в затянутых тучами отношениях Москвы и Вашингтона засверкали во время визита Владимира Путина на Ближний Восток. Нельзя не заметить, что большое ближневосточное турне российского президента разительно отличается от его недавнего посещения Мюнхена, где он впервые высказал все, что думает о США и Западе в целом. И в этом контрасте есть символический смысл. Там, в Германии, собрались явные или скрытые оппоненты российского лидера, с которыми он был вынужден вести жесткую дискуссию, в связи с чем нельзя было расслабиться ни на минуту. При этом, несмотря на продемонстрированное российским лидером ораторское искусство, ему так и не удалось переубедить аудиторию. Потому что когда одна сторона считает продвижение НАТО на Восток "расширением пространства демократии и безопасности", а другая сторона видит в этом неприкрытую угрозу, то это слишком глубокие, фундаментальные разногласия. И никакие ораторские приемы, никакие фигуры речи эти разногласия устранить не в силах.
Однако уже на следующий день после мюнхенской речи Владимира Путина в арабском мире для российского президента стал разыгрываться совершенно другой сценарий, распахнул свои двери другой мир. Здесь не было неприятных тем, а были сплошь приятные — бесконфликтное, лишенное и тени подозрительности и взаимных упреков энергетическое сотрудничество, торговля оружием, на которое в Персидском заливе есть немало богатых нефтедолларами покупателей и так далее. При этом один королевский прием сменялся другим королевским приемом. Там, на Западе, где его упорно не понимали, Владимиру Путину было трудно. А здесь, на Востоке, где его понимали с полуслова и иорданский король Абдалла лично встречал за рулем своего автомобиля, ему во всех смыслах было легко.
Итак, вопрос последних лет "Куда идет Россия?", который в Америке и на Западе стали задавать после ухода сокрушителя коммунизма Бориса Ельцина, советологи могут снять с повестки. Ответ на него получен, точки над i расставлены. Экономически и политически Россия эволюционирует в сторону Востока, комфортнее себя чувствуя среди его монархий. Монархий де-юре, то есть настоящих восточных королевств, и монархий де-факто, где внешние атрибуты президентских республик скрывают монархическую природу власти, передающейся по наследству родственнику или доверенному лицу. Пора признать, что наша политическая подгруппа в мире — это Саудовская Аравия, Катар, Иордания, а не "восьмерка". И то обстоятельство, что у нас есть ядерное оружие и кресло в большой пятерке Совета Безопасности, о котором в нашей политической подгруппе никто не может и мечтать, принципиально ничего не меняет.
Итак, проглотив горькую американскую пилюлю, Владимир Путин быстро заел ее посыпанным сахарной пудрой арабским рахат-лукумом. Глупо говорить о том, что отношения с Америкой на этой заканчиваются. Но очевидно, что они переходят в иное качество и, скажем так, иную весовую категорию. Теперь российско-американское партнерство будет все больше походить на стратегическое партнерство Вашингтона и Эр-Рияда.