Первые в истории независимой Туркмении условно альтернативные президентские выборы должны были ответить на главный вопрос: есть ли жизнь после смерти? Есть ли жизнь в Туркмении после смерти отца всех туркмен Сапармурата Ниязова? Вопрос не столь отвлеченный, как "Есть ли жизнь на Марсе?", и при этом вызывающий огромный — пусть и не афишируемый — интерес как у соседей по региону, так и у лидеров мировых держав, срочно пытающихся научиться выговаривать имя нового туркменского президента. Прошедшие выборы доказали, что жизнь после смерти в Туркмении есть. Однако при этом выборы не приблизили нас к ответу на другой вопрос: что это за жизнь? А именно, что теперь будет с Туркменией и ее отношениями с внешним миром?
Непривычное слово "реформы" уже прозвучало. То, что страна будет меняться, не вызывает сомнения. Однако темпы будущих реформ, их радикализм, масштабы, общий вектор, а также степень болезненности, от которой зависит возможность социальных потрясений, не возьмется предсказать никто.
При этом ясно, что новому президенту Туркмении предстоит не только расчищать те авгиевы конюшни, которые пожизненный президент Туркмении оставил за блестящим фасадом Ашхабада с его дворцами, фонтанами и дорогими отелями. Самое серьезное испытание ждет так называемый туркменский нейтралитет, ставший коньком внешней политики Ашхабада при Туркменбаши. Надо отдать ему должное: Сапармурат Ниязов сумел воплотить в жизнь идею энергетической сверхдержавы и "национально окрашенной", или "суверенной", туркменской демократии, не вызывавшей особых вопросов у Запада — к тихой зависти других "суверенных демократий" на постсоветском пространстве. Он уважать себя заставил и Джорджа Буша, и Владимира Путина, и Виктора Ющенко. Однако продолжение прежней внешней политики при Гурбангулы Бердымухаммедове вряд ли возможно. По той простой причине, что его позиции внутри страны по определению не могут быть столь же непоколебимыми, каковыми были позиции отца нации, пользовавшегося безоговорочной поддержкой как народа, так и дворцового окружения. Поэтому новому лидеру, который, весьма вероятно, не захочет стать халифом на час, не обойтись без влиятельных внешних союзников. Сделка может выглядеть так: газ в обмен на политическую поддержку режима, которая обеспечит его устойчивость.
Весьма вероятно, что Запад не упустит возможности использовать новую Туркмению, чтобы попытаться потеснить Россию в СНГ. Ведь еще при Сапармурате Ниязове эта страна рассматривалась как важнейший потенциальный ресурс в деле избавления Западной Европы от зависимости от российского газа. От нового туркменского лидера потребуется лишь несколько символических жестов, которые продемонстрируют его интерес к западной, а не "национально окрашенной" демократии, и считай — дело сделано. Тем более что по такому пути прошел не один "исправившийся" режим Востока — от Пакистана до Ливии. Так что туркменам, которые изобрели телегу, не нужно будет изобретать еще и велосипед.