— Насколько оправдано, по вашему мнению, существование малых нефтяных компаний в России?
— На месторождениях, которые введены в разработку, всегда остаются участки, неохваченные основным недропользователем, поскольку эти запасы считаются нерентабельными. Они отягощают экономику предприятия, ведь себестоимость этой нефти гораздо выше, чем на других объектах. Крупное предприятие не стремится вводить такие участки в скорейшую разработку, а вот малые компании способны поднять эти запасы. В свое время такая ситуация сложилась на легендарном месторождении Западной Сибири — Самотлоре. На периферийных частях этого гиганта примерно 800 млн тонн нефти значились как нерентабельные и не вводились в разработку. Сегодня же на этих участках из каждой скважины получают по 70-80 тонн нефти в сутки при среднем показателе по отрасли в 25-30 тонн. Это пример, ставший хрестоматийным. А сколько существует менее крупных объектов?
— Есть такие примеры в вашей практике?
— Да. Тевлинско-Русскинское месторождение в районе Когалыма считалось нерентабельным. РИТЭК взял его в аренду у ООО "ЛУКОЙЛ--Западная Сибирь", поднял добычу до 380 тыс. тонн в год и в таком виде сдал недропользователю, получив для себя определенный профит и дивиденды. В Татарии мы много лет ведем работу с "Татнефтью" на Павловской площади знаменитого Ромашкинского месторождения. Там был участок с добычей, которая опустилась до 80 тыс. тонн в год. Мы ее нарастили до 170 тыс. тонн. Малые компании в силу динамизма, в силу того, что они лучше воспринимают новые технологии, способны повлиять на состояние разработки. Ведь там, где залегают тяжелые запасы, надо заниматься каждой скважиной, полностью использовать ее потенциал. А у крупных недропользователей по 5-6 тыс. скважин. Об индивидуальном подходе говорить трудно. В США сегодня около 1,5 тыс. малых компаний, причем на их долю приходится около половины добываемой в стране нефти. У нас же всего около 6% добычи и доля неуклонно снижается.
— То есть сферой деятельности малых компаний должны стать именно выработанные месторождения, которые неинтересны крупным игрокам, а покупать новые участки не имеет смысла?
— Мне кажется, что профиль малых компаний — это все-таки трудные запасы. Выходить на аукцион наравне с крупными нефтяниками малым не под силу. Это вопрос соотношения реальных финансовых возможностей. Малые компании смогут побеждать на конкурсе, только если для них будут проводиться спецаукционы по трудным запасам.
— Не жалеете, что РИТЭК контролируется ЛУКОЙЛом?
— Нет, мы этому даже рады. Иначе мы не смогли бы выжить. Ведь все кредиты, которые берет РИТЭК, выдаются под гарантии материнской компании. Мы опираемся на инфраструктуру ЛУКОЙЛа, и это упрощает и удешевляет нам решение вопросов реализации нефти, обустройства месторождений.
— То есть сами малые компании выжить не могут?
— Могут, если партнером выступит государство. В первую очередь малым компаниям необходимо обеспечить возможность получения льготных кредитов. Ведь любое нефтедобывающее производство имеет временной лаг, когда приходится вкладывать средства, ничего не получая взамен. Надо построить промысел, коммуникации, товарные парки, пробурить скважины. На первом этапе компания нуждается в максимальной поддержке. Но придешь в банк, а тебя спрашивают: "Кто гарант?" Кроме того, специфика малых компаний состоит в том, что они работают в недрах инфраструктуры крупных компаний. Любой нефтедобытчик не может обойтись без товарных парков, без узлов учета, магистралей и так далее. Сегодня руководитель малой нефтекомпании смог договориться с владельцем инфраструктуры, а завтра тот передумал или встал на ремонт. И что тогда делать? Нужны законодательные нормы, чтобы урегулировать эти отношения.
— Что еще нужно от государства?
— Почему бы малой компании не предоставлять льготы, когда она выходит на месторождения с трудноизвлекаемыми небольшими запасами? Предположим, на три года освободить ее от уплаты налога на прибыль, чтобы она могла реинвестировать средства. Надо учесть в законодательстве о недрах и то, чтобы основной недропользователь имел право сдавать свои участки в аренду. Эта практика была признана незаконной, поскольку "показывать" добычу на этих месторождениях может только владелец лицензии. Для малых компаний это серьезный барьер в развитии. Приходится искать новые формы работы, прибегать к совместной деятельности.