С недавних пор Юлия Латынина перенесла действие своих экономических триллеров подальше от Москвы. "Джаханнам", "Ниязбек" и вот теперь — "Земля войны". У этой земли вымышленное имя "Северная Авария-Дарго" и вполне конкретное местоположение — Северный Кавказ. Впрочем, название нового романа не должно вводить в заблуждение: у латынинской войны есть свой "бизнес-план". Писательница совершенно четко прослеживает, сколько стоит каждый выстрел, каждый взрыв, каждый теракт. В здешних горах туда-сюда носят рюкзаки с миллионами долларов, а вояки запросто могут украсить свой наряд цвета хаки мягкими туфлями от Гуччи. Поэтому, например, ее романы имеют мало общего с пропитанной кровью военной прозой литературного проекта "Art of War". Какой бы экзотикой ни казались ужасы, происходящие в Северной Аварии-Дарго, они всегда должны указывать на более северную "страну чудес". В этом тем более убедятся те, кто сможет пробраться через этот 500-страничный роман.
Принято восхищаться осведомленностью Юлии Латыниной, широтой ее экономических и политических познаний, которые она не без удальства демонстрирует что в радиоэфире, что на газетных полосах, что в увесистых фолиантах. Действительно, роман "Земля войны" чрезвычайно плотно набит эпизодами, в которых даже самый равнодушный чеченской тематике читатель обнаружит вполне реальные параллели: от страшнейших терактов до смены правительств. Авария Аварией, но ощущение документальности происходящего не покидает. Впрочем, еще больше, чем подкованность автора, поражает та сноровка, с которой писательница сразу посылает читателей в нокаут. Роман открывается чудовищной сценой расправы над террористами и их семьями. И это — только начало. Я не знаю, какие стальные нервы должен иметь автор, чтобы, собрав такой материал, не попробовать хоть как-то преобразовать его, выстроить собственную художественную вселенную. Возможно, потом, используя латынинский материал, это сделает кто-то другой.
Так или иначе, но автор "Земли войны" вовсе не брезгует готовыми клише массовой литературы. В этом романе "беременные облака сочатся дождем", а "улыбка сползает с лица мэра, как шкурка с обваренной сосиски". После такого эстетического обезболивания у читателя остается только две возможности: либо закрыть книгу, либо, уже не отвлекаясь на стилистические казусы, следить за приключениями героев, словно за перестановкой шахматных фигур. И понеслось: торговля людьми и должностями, соперничество кланов, феодальные нравы и средневековые пытки. За этим мельтешением персонажей и эпизодов не сразу обнаруживаешь сюжетный стержень. А именно расследование главным героем причин захвата роддома в его родном городе. Правду ищет успевший повоевать и за чеченцев, и за федералов исполин по имени Джамалудин Кемиров. По пятам за ним идет московский чиновник Кирилл Водров, которому тоже суждено не раз назвать друзей недругами. О том, что, если вовремя не накажешь волков, у тебя и самого "хвост отрастет",— здесь знает каждый. Поэтому, видимо, мы и должны порадоваться за героя, когда из Аварии-Дарго он чудом попадает в Лондон, да еще получает тепленькое местечко в международной консультационной фирме. Финальная сцена романа рисует нам шикарный званый ужин по случаю лондонского экономического форума. Кирилл Водров сидит за белоснежной скатертью. Не хватает только дымящейся чашечки с полонием.
Почетную должность нашего проводника в мир dolce vita и far niente уже давно получила Оксана Робски. Писательница сделала себе карьеру на бриллиантах, "бентли" и бутиках, описаниями которых она щедро делилась с десятками тысяч читателей. И читатели не требовали от новоиспеченной литераторши особых стилистических изысков — достаточно было деталей изысканной жизни: той самой, где в Третьяковку ходят отнюдь не для того, чтобы полюбоваться Левитаном. В романе "Устрицы под дождем" Оксана Робски тоже ведет нас в лучшие парижские рестораны, да еще делает к слову "Майбах" заботливую сноску "автомобиль стоимостью 450 тыс. евро". Но от этого романа остается впечатление, что автор хотел сказать нам что-то еще, только не знал, как это сделать.
Место действия "Устриц под дождем" — "психушка для миллионеров", что раз и навсегда тормозит действие и настраивает на какой-то заунывно-многозначительный лад. Правда, в этой спецклинике лечатся не столько сами миллионеры, сколько их травмированные безбедной жизнью родственники. После душа Шарко и прочих процедур им и подают те самые пресловутые устрицы. Главные героини — две 16-летние девушки нелегкой судьбы, которых случайно перепутали. Одну стали лечить вместо другой. Эпиграф из Марка Твена наводит на мысль, что Оксана Робски замышляла нового "Принца и нищего". Однако получилось, что статус обеих героинь кардинально так и не изменился. Одна девушка, дочь разведенных родителей, презирает свою скромную маму, вышедшую замуж за "лоха". Зато боготворит отца, который катает ее в Лондон и подкармливает деликатесами: "Так все и лежало в холодильнике вперемешку: творожный сырок и докторская колбаса — их, родителей, и суши 'Калифорния' да хамон — ее, Маруси".
Другая девушка в восемь лет была похищена неким, опять-таки состоятельным "дедушкой", который еще восемь лет не выпускал ее из "золотой клетки". Только в финале эта история, которой автору так и не удается придать хоть какое-то символическое звучание, превращается в эпизод из криминальной хроники. Одну героиню ждет медийная раскрутка, другую — хамон в холодильнике. Марктвеновская схема не срабатывает, поскольку писательница якобы все знает про богатую жизнь и уж точно ничего — про бедную. Поэтому у нее и получается "принц и принц".
Юлия Латынина. Земля войны. М.: Эксмо, 2007
Оксана Робски. Устрицы под дождем. М.: АСТ, 2007