От руководства музеев требуют вернуть останки. Ученые борются за сохранение связующего звена с дохристианскими народами.
Британские музеи уже привыкли к регулярным просьбам вернуть другим странам вывезенные оттуда культурные сокровища. Греция настойчиво добивалась возвращения фрагментов фриза Парфенона, а администраторы некоторых музеев согласились даже вернуть останки австралийских аборигенов. Теперь возник новый источник давления на музеи. Он расположен гораздо ближе.
Британские языческие общины в последнее время все чаще обращаются с просьбами передать им человеческие останки, а также вернуть предметы, которые закладывались в могилы умерших в дохристианские времена. Когда они видят тех, кого считают своими предками, лежащими в пыльных ящиках или под резким светом музейных ламп, это оскорбляет их религиозные чувства. Для них эти кости — живые, и их существование связано с их потомками-язычниками и их священной землей.
"Все это представляет собой очень серьезную проблему для музеев по всей стране, но она никогда не обсуждалась,— говорит Петр Бьенковски, заместитель директора Манчестерского музея.— Определенные круги всякий раз подавляли любые попытки обсудить его".
Многие ученые утверждают, что из-за многочисленных периодов притока разных народов на Британские острова невозможно определить культурных или генетических потомков англо-саксонских язычников и более поздних народов. По мнению этих ученых, передача костей нынешним язычникам для перезахоронения была бы со стороны музеев актом предательства по отношению к своему долгу и нанесла бы огромный ущерб науке.
Но требования, поступающие от язычников о передаче им останков для перезахоронения, звучат все чаще. Музей естественной истории, Британский музей, Музей Лестера, Манчестерский музей, музей в Девайзисе и Дакуортская лаборатория Кембриджского университета уже обсуждали этот вопрос с представителями языческих общин. На прошлой неделе Совет британских друидских орденов провел демонстрацию у здания музея Александра Кейллера в Уилтшире, требуя перезахоронения скелета ребенка, найденного в ходе раскопок в 1929 году у Уиндмилл-Хилл. Совет обсуждает этот вопрос с Королевской комиссией по историческим памятникам Англии "Английское наследие" и "Национальным трестом" — организацией по охране исторических памятников, достопримечательностей и исторических мест.
"Мы хотели бы, чтобы люди пересмотрели свое отношение к костям,— говорит Пол Дэйвис, ответственный за перезахоронения в Совете британских друидских орденов.— Мы рассматриваем их как живых, а это означает, что у них те же права, что и у людей. Поскольку наши предки не могут дать своего согласия сами в отношении этого вопроса, то от их имени говорит совет".
Многих ученых буквально выводит из себя мысль о том, что у будущих поколений не будет доступа к материалу, который может обеспечить более глубокое понимание жизни древних британцев.
"Что мы потеряем? Очень просто — это единственный исходный материал, который у нас есть для изучения жизни людей в прошлом. Нет ничего более информативного, чем человеческие останки",— говорит Хольгер Шутковски из Бредфордского университета. Господин Шутковски возглавляет Британскую ассоциацию биологической антропологии и остеоархеологии.
"Нет никаких доказательств того, что современные общины язычников имеют прямую, непрерывную и ненарушенную связь с верованиями прошлого. Поэтому я думаю, что их просьбы неоправданны",— говорит он.
Исследователи до сих пор болезненно переживают решение Музея естественной истории и Манчестерского музея вернуть человеческие останки сообществам австралийских аборигенов. Но в то время как в этом споре явно ощущалось чувство вины перед колониальным прошлым и теми зачастую ужасными обстоятельствами, при которых останки умерших забирали у коренных жителей, то британские язычники прибегают к более примирительному тону.
"Речь не идет о требованиях о перезахоронении или репатриации,— объясняет Эмма Рестолл из организации 'За уважение к древним покойникам', признающей важность ряда исследований.— Мы говорим с ними, чтобы посмотреть, что возможно сделать, кроме как стоять с плакатами". Организация госпожи Рестолл признает, что информация, получаемая в результате научных исследований, может оказаться полезной, однако она выступает за то, чтобы те останки, которые не представляют важного научного интереса для ученых, были возвращены.
Других язычников меньше впечатляют научные открытия. "Любая история, которая воссоздается на основе таких данных, будет просто вымышленным прошлым, которое обычно оказывается копией настоящего, наложенного на прошлое",— говорит господин Дэйвис. Совет друидов, по его словам, не против изучения человеческих останков как таковых, но они протестуют против хранения этих останков в музеях: "Это не какие-то образцы, это части человеческих тел, это части людей, части духа".
Некоторые ученые считают, что современные языческие общины не имеют права представлять права костей. "Они желают видеть себя в положении, так сказать, представителей доисторических останков Великобритании, но это совершенно не так. На самом деле они никого не представляют",— утверждает профессор Шутковски.
Но его точка зрения разделяется не всеми. Представители ряда музеев говорят, что ученые не имеют права навязывать язычникам свою точку зрения.
"Мы считаем, что в доводах язычников есть рациональное зерно и нужно относиться к ним серьезно,— считает профессор Бьенковски.— Это другой взгляд на мир, правильность которого, как в общем-то и научного взгляда, нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. И наш долг принять во внимание эти точки зрения". Какое право, спрашивает он, имеют ученые говорить за эти кости?