Пятачок говорил: "Понимаешь, Пух, что я хочу
сказать?". А Пух говорил: "Я и сам так, Пятачок,
думаю". Пятачок говорил: "Но с другой стороны,
Пух, мы не должны забывать". А Пух отвечал:
"Совершенно верно, Пятачок. Не понимаю, как я мог
упустить это из виду".
Алан Александр Милн. "Винни-Пух и
все-все-все".
Неделя выдалась сумбурная. То ли весеннее солнце пригревает с повышенной активностью, дезорганизуя все и вся, но о внятной логике событий говорить трудно. Не успел удалиться из Москвы обиженный отсутствием гостеприимства и, кажется, сам напуганный произведенным шумом Ричард Никсон, как прибыл его соотечественник, по определению миролюбием отличаться вроде бы не должный, — шеф Пентагона Уильям Перри. Тот оппозицию не жаловал, ибо ядерная кнопка, слава Богу, пока не у нее. К ее-то хозяевам у министра и был главный интерес. Принимали г-на Перри, можно сказать, радушно. Раньше, помнится, подавляющее большинство миролюбивых инициатив советских лидеров всегда выдвигались где-нибудь подальше от дома — на Генассамблее ли ООН, в интервью ли французской "Юманите" или индонезийской "Мердеке". На сей раз сенсация случилась дома, хотя и на встрече с американцем: Россия официально (устами Павла Грачева) заявила о намерении присоединиться к натовской военно-стратегической программе "Партнерство ради мира". Решение о присоединении, ставшее плодом совместных усилий Минобороны и МИД, было принято после того, как практически все европейские республики бывшего СССР это уже сделали.
В течение прошедшей недели российские лидеры вообще державным патриотизмом несколько поступились — Запад никто публично не поносил. Хотя Андрей Козырев счел нелишним вчера напомнить (на сей раз все-таки снова за границей — в New York Times), что Россия остается сверхдержавой — и не только ввиду своей ядерной мощи, но поскольку обладает огромными природными ресурсами и техническим потенциалом, а также ввиду "стратегического географического положения".
Между тем в самой Москве говорили о близости. Не только с НАТО, но и с международными финорганизациями. О них, впрочем, никогда и не забывали, но на этой неделе произошло событие опять же сенсационное: в Москву прибыл три года как не показывавшийся здесь исполнительный директор МВФ Мишель Камдессю. Готовились к его визиту тщательно, в том числе и на уровне экспертов, уже почти месяц работающих над согласованием "Заявления правительства и ЦБ России об экономической политике на 1994 год". Дело пахнет деньгами и немалыми. Конкретно — $1,5 млрд.
Вообще этот кружащий голову запах оказывает чудесное действо на всех руководителей СНГ. Если внимательно присмотреться, то как только речь идет о деньгах, пусть даже в лишенном изящества рублевом эквиваленте, братья из республик Содружества в момент уподобляются чеховским сестрам, восклицая: "В Москву! В Москву! В Москву!". А вот стоило лишь Козыреву не поставить в повестку дня прошедшего на днях совещания глав МИД и Минобороны СНГ ни одного денежного вопроса (какая непростительная дипломатическая оплошность!), как "родственников" за столом переговоров резко поубавилось. Недосчитался Козырев по меньшей мере шести своих коллег, которые предпочли на политические пустяки не размениваться и направили в столицу кто замов, а кто и вовсе (дабы на транспорт не тратиться) московских послов. И на самом деле, на разных эсэнговских уровнях Россия третий месяц с завидным постоянством твердит об одном и том же — русскоязычные да двойное гражданство. В республиках это с тем же постоянством отклика не находит (вот если бы за деньги!). Правда, российский МИД, желая внести в этот больной вопрос разнообразие, уже провел демаркационную линию: мол, одно дело — это русскоязычные в Балтии (ситуация обсуждалась даже за кремлевскими стенами, на спецсовещании), а другое — в СНГ. Но демарш коллег, тормозящих разработку конвенции СНГ о правах нацменьшинств, внес еще один нюанс: г-н Козырев заметил наличие "русскоязычной" проблемы уже на Украине.
И последнее неудивительно (хотя вполне в сумбур этих дней вписывается). Ведь на Украине есть бывшая "всесоюзная здравница" Крым. Где живут русскоязычные. И они хотят в Россию вместе с полуостровом, то есть проблема есть. Искренность намерений крымчан решил проверить полуостровной президент Мешков — путем опроса. Претендентам на высокое звание "сепаратистов" он предложил высказаться 27 марта по поводу отношений с Украиной, а также по вопросу о двойном гражданстве. Леонид Макарович Кравчук произвола не стерпел, опрос повелел отменить, а перед излучающим независимость челом Крыма угрожающе потряс разводным водопроводным ключом. Москва его научила, как это делается: повернул вентиль — и нет на Украине газа. А Киев водопроводный вентиль повернет — и нет в Крыму воды. Впрочем, сантехнические экзерсисы вряд ли прибавят крымчанам симпатий к Киеву. Даже если вместо воды им придется пить одну горилку.
А что же Москва? Здесь пока и с водой, и с горилкой, и даже с салом все в порядке. Правда, некоторые полагают, что не надолго. А в кулуарах парламента кто-то решил прокатить пробный шар — заговорили о чрезвычайных экономических мерах. Ну, скажем, месяца на три. Что дало возможность лично премьеру этот шар ловко поймать и публично выкинуть вон. И перед лицом подъехавшего Камдессю кабинет Черномырдина, таким образом, набрал новые "реформаторские очки". Быть может, "чрезвычайщина" с самого начала рассматривалась всего лишь как жупел. Например, на Западе ЧП в экономике ассоциируются не иначе как со стихийным бедствием или войной. Или режимами вроде "черных полковников", или не менее черного в помыслах Пиночета. Есть еще, правда, Куба, не первый год живущая при "особом режиме". Но там хоть с "Ламбадой" и дикорастущими кокосами — "райское наслаждение". Зато по части прочих мелочей дела неважные. Хотя пламенный Фидель и старается по части корректировки в сторону "особости" — коммуны, распределительное питание и пр. Так что Россия у Запада пока вне подозрений. По крайней мере столь далеко идущих.
И свой супердемократический имидж Москва на этой неделе подтвердила самым неожиданным образом. Ну, мыслимое ли дело заявлять о присоединении к натовской военной программе и одновременно чрезвычайщиной заниматься? Просто ни в какие ворота. Правда, не все еще в Москве к этой инициативе расположены. В четверг комитет Госдумы по обороне провел слушания о присоединении к программе НАТО. И если бы не случившийся кстати пассаж многоопытного дипломата Владимира Лукина о том, "какие телодвижения должна предпринимать барышня, когда ее пытаются изнасиловать", то неизвестно чем бы вообще обсуждение закончилось. А так решили: пока в интимную близость с НАТО вступать опасно. В этой связи — еще один интересный кульбит: Иван Рыбкин, выдвиженец аграриев, на днях в США проявил себя чуть ли не более демократом, чем Папа римский — католиком. Но лишь ступил на родную землю, как его друг Лапшин из той же партии выступил — от имени тех же аграриев — с заявлением, которое впору назвать дремучим. "Налицо стремление ослабить Россию и приблизить НАТО к ее границам", — грозно предупреждает Лапшин. Видимо, если иметь в виду, что Брянская область, куда злокозненные империалисты уже подползли благодаря присоединению к "Партнерству" Украины, — от России далеко. Более того, по мнению селянина Лапшина, налицо заговор: по обращению тут и там рассеяны сентенции типа "в тайне от общественности", что синонимично "за спиной Думы". При этом г-н Лапшин до сих пор живет в условиях холодной войны, отказывая всему мировому сообществу чохом в праве утверждать о ее конце.
Конечно, "Партнерство" — дело отчасти вынужденное. Причем и для НАТО, и для побежавших туда (дабы укрыться от Москвы) восточноевропейцев, прибалтов, эсэнговцев. И что делать, если побежали все? Единственный мудрый выход (не исключено, что его и имеют в виду в Москве) — присоединиться к дружной кампании, возможно, в роли тамады. Перевооружаться изволите на все натовское? Не выйдет, господа! Покупали, мол, и будете покупать российские вооружения. И стратегические ходы "партнеров" без России теперь тоже невозможны. Так что ситуация, можно считать, временно стабилизировалась. И в самом деле, куда всем этим "незападноевропейцам" друг от друга и от России деться? Геополитика штука тонкая.
НАТАЛЬЯ Ъ-КАЛАШНИКОВА