Сколько ни цитировала наша поэтически настроенная бабушка пушкинскую строку "Снег выпал только в январе", ни малейшего подобия снега по крайней мере до середины января так и не выпало. Я расхаживал по саду, разглядывал свежие листочки на жасмине и констатировал катастрофу словами "хана жасмину". Мой старший сын Вася, с которым мы ежедневно катались по лесу на велосипедах вместо лыж, разглядывал залепленный грязью велосипед и констатировал катастрофу словами "хана велосипеду". Но главная катастрофа происходила с моею дочерью Варей. Девочка томилась от скуки. Мы несколько раз водили ее на каток, несколько раз — в бассейн, несколько раз — в кино. Однако же общество потребления не придумало достаточно развлечений, чтобы провести неестественно долгие каникулы на даче по колено в холодной грязи.
Единственное занятие, которое могла вообразить себе Варя на не занятые катком, бассейном и кинематографом вечера, было изготовление подарков. Варя делала подарки для всех на свете и в поистине промышленных количествах.
Надо понимать только, что к подаркам моя дочь относится приблизительно как дикарь из Папуа--Новой Гвинеи, то бишь совершенно уверена, будто всякий человек, получающий от нее подарок, должен обязательно подарить ей что-нибудь взамен. Это непреложное правило не распространяется только на животных, которым Варя тоже дарила подарки.
Новый год мы встречали у друзей. Друзей зовут Сережа и Наташа. Варя мастерила для каждого из них фигурку из застывающего пластилина и комментировала рукоделие так:
— Вот эта лошадка,— говорила Варя,— для Наташки, потому что она любит лошадок. А эта ящерица для Сережки, потому что он любит лазать по скалам, как ящерица.
— Почему, Варя, ты называешь Сережу и Наташу Сережкой и Наташкой? — возмущалась бабушка.— Они взрослые люди, и неприлично их так называть.
- Я,— парировала Варя,— называю их так не от неприличности, а от нежности. Наташку я очень люблю и не хочу расстраивать ее и называть прилично, но не нежно.
Для Наташиных собак, огромных и добродушных бернских овчарок Феди и Моти, Варя настояла на том, чтобы купить в ветеринарной аптеке полезные для зубов и устрашающие на вид кости. Каждую кость Варя обвязала красивым бантом, причем завязывались банты так, чтобы собаки сами могли развязывать их зубами. Банты были красивые, и я искренне не понимаю, почему собаки предпочитали терзать мой пиджак.
В ответ на лошадку и ящерку Варя получила от Наташи и Сережи на Новый год прекрасные шарф и шапочку. Я полагаю, друзья наши не представляют, насколько важно было, что подаренных Варе предметов оказалось два. Два подарка — два отдарка. Если бы в ответ на лошадку и ящерку Варя получила бы от Наташи и Сережи хоть бриллиант "Кохинор", но один, девочка почла бы себя обманутой.
От овчарок Феди и Моти никаких отдарков не требовалось. Собаки должны были двое суток, пока мы были в гостях, беспрерывно играть с девочкой, и, надо отдать им должное, играли. Катали Варю на себе верхом, носились с Варей по дому, безответно терпели Варины укусы. Старший пес, правда, к исходу первых суток спрятался под стол, как, бывает, люди прячутся от стресса в санаторий, но младший пес выдержал Варины бурю и натиск до конца.
На третьи сутки мы вернулись домой. Наши животные бурных Вариных игр избегают, понимая, что раньше подохнешь, чем игра закончится. Только кошка Мошка, мирно дремавшая в мансарде, попалась было в Варины лапы и принуждена была играть в бой дракона с тигром, где дракон плюшевый, а тигром работает кошка. Но и кошке удалось улизнуть через форточку, спрыгнуть со второго этажа и пойти жить в гараж.
Варя опять заскучала и опять занялась изготовлением подарков. Дедушке она изготовила из застывающего пластилина набор слесарных инструментов. Бабушке из бумаги — огромный шприц. Брату Васе — словарь выдуманного Варей феланченского языка. Маме — женскую ракушку, что бы это ни значило. Мне — что бы это ни значило, ракушку мужскую.
В ответ Варя получила самодвижущуюся игрушечную кошку, о которой давно мечтала, несмотря на то что в доме и так уже есть три самодвижущиеся биологические кошки. А еще Варя получила плюшевую лягушку. А еще — брюки, майку, юбку, толстовку и туфли. А еще — звездочки для ванны. А еще — волшебный боб. А еще два одинаковых шара с конфетами, один из которых девочка благородно передарила брату Васе. Господи, да я ни за что не упомню всего, что получила Варя в подарок на Новый год. Я знаю только, что подарки валяются по всему дому и ступить теперь из-за этих подарков решительно некуда.
На вторую неделю праздников жена моя решительно наложила на подарки запрет. Мы всерьез договорились, что Варя до следующих каких-нибудь праздников больше никому ничего не дарит, и никто ничего до следующих праздников не дарит Варе, иначе мы утонем в подарках, как султан из мультика про золотую антилопу утонул в золотых монетах. Варя, правда, выторговала себе, что если вдруг попадется нам где-нибудь игрушечный самурай Кенси, то мы все же купим этого самурая, в которого девочка давно и отчаянно влюблена.
И вот как-то раз мы поехали в очередной театр и очередные гости. Мы проезжали по Лубянке. Девочка смотрела в окно.
— Я узнаю эти места! — воскликнула Варя.— Это же "Детский мир". Давайте зайдем и посмотрим, нету ли там в отделе игрушек самурая Кенси.
— Ты обещаешь, что кроме самурая Кенси не будешь клянчить никаких игрушек? — строго сказала моя жена.
— Я клянусь,— торжественно поклялась Варя.
В "Детском мире" мы разделились. Жена моя отправилась покупать Варе новые подтяжки, чтобы с девочки не падали новые штаны. А мы с Варей пошли бродить по отделу игрушек. Разумеется, никакого самурая там не было. Зато там было много чего другого. И особенно нам понравился крошечный домик фавна Тумнуса из сказки "Хроники Нарнии". Домик раскрывался. Крошечная Люси Певенси могла прийти в гости к крошечному фавну, снять крошечное пальто, сесть за крошечный стол и попить чаю из крошечных чашек. А сверху домик можно было накрыть стеклянным колпаком, в стенках которого — вода и, если потрясти, порхают снежинки.
— Красивый домик Тумнуса,— печально сказала Варя.
— Красивый,— подтвердил я.— Я думаю, поскольку нет самурая, мы могли бы...
— Жалко, что нельзя его купить,— перебила девочка.
— Ну, если ты очень хочешь... Я думаю, мы могли бы все же...
— Нет! — Варя противостояла искушению решительно.— Мы договорились с мамой. Никаких больше подарков.
— Я просто хотел бы тебя порадовать...
— Нет! Мы же договорились!
Минуты через две пришла мама. Мама сказала, что домик Тумнуса очень милый, и немедленно купила его Варе. Варя была счастлива. Варя целовала маму всю дорогу домой, приговаривая: "Мамочка, спасибо, мамочка любимая, никто не любит меня так, как ты, и никого я не люблю так, как тебя".
А я молча вел машину.