С автором проекта реконструкции и реставрации исторического здания Мариинского театра КСАВЬЕ ФАБРОМ побеседовал АЛЕКСЕЙ Ъ-ТАРХАНОВ.
— Ваш контракт разорван или только приостановлен?
— Контракт разорван. Нам, конечно, сказали, что если решение по началу реконструкции исторического Мариинского театра будет принято, то к рабочему проектированию привлекут и нас, но никаких гарантий, что именно так и будет, нет. Что произойдет спустя годы, которые может потребовать строительство Мариинского-2, никто не знает. Мы могли бы ждать и ждать, да театр не может.
— Вы считаете, что он не может ждать?
— Зависит от сроков. У исторического здания Мариинской оперы немало проблем. Фундаменты во многом потеряли прочность, их надо усиливать. Они заложены до 1850 года и покоятся на деревянных сваях, как и всюду в старом Санкт-Петербурге. Деревянные стропила и крыша тоже не в лучшем состоянии — особенно перекрытия сценической коробки, они хрупки и уже деформированы. Более всего меня беспокоит деревянная конструкция, которая несет потолок зрительного зала. Это великолепная конструкция, спроектированная Кавосом, который сделал то же в Большом в Москве. Это чудо деревянной инженерии, но она отчасти перестроена и ослаблена. А ведь это та часть театра, которая висит непосредственно над публикой. Балконы слабы, и их надо укрепить, это проблема всех старых опер, но на это надо обратить внимание. И наконец, система безопасности — пожарные рукава, спринклеры. Она в скверном состоянии. Я очень беспокоюсь, что, если работы по реконструкции слишком задержатся, проблемы станут еще острее.
— Но вы знаете, что ситуация с Мариинским-2 тоже не очень понятна. Доминик Перро получил кипу замечаний по своему проекту и всего несколько месяцев на доработку.
— Я не знал об этом. Жаль. Это дополнительно осложняет дело. Я понимаю, что Мариинский-2 — это огромное здание, которое заслуживает особого внимания, а экспертиза всегда занимает время. Но, откровенно говоря, мне давно казалось, что программа строительства Мариинского-2 была очень амбициозной. Я не говорю о конкретном проекте мною уважаемого Доминика Перро. Но та программа, которая ему была дана с самого начала, она требует слишком многого. И если строительство Мариинского-2 затянется на три или четыре года, и к тому надо прибавить еще год обкатки нового здания...
— Переезд тоже потребует времени.
— С переездом понятнее. Есть предприятия, которые на этом специализируются. Физически переезд оперы такого масштаба занимает в Европе три-четыре месяца. Но если у вас новое сценическое оборудование, новая техника, новое здание... Это как большой корабль. Вы не можете отправить его в дальнее плавание, как только его спустили на воду.
— Вы начали работу в 2003 году?
— Да, выиграв конкурс, объявленный Министерством культуры и Мировым банком, в котором участвовали 25 команд. Сначала мы занимались обследованиями исторического здания Мариинской оперы, чтобы выработать программу реконструкции. В 2004 году была небольшая пауза. Решалось, продолжим ли мы работу, и затем в 2005-м и 2006 годах мы завершили техническую часть, получили "добро" Госэкспертизы и подготовили документацию, необходимую для проведения тендера на генподрядчика.
— Когда в Мариинку должны были прийти строители?
— Вот как раз сейчас. В январе 2007 года. Но тогда считалось, что театр перейдет в другие залы Санкт-Петербурга, где должны быть кроме всего прочего приготовлены места для репетиций, декорационных мастерских, костюмерных. И поскольку этот вопрос не был решен заранее, дело зашло в тупик и потребовалось изменить планы и активизировать строительство новой сцены. Этой осенью мне впервые сказали, что переезд невозможен и что альтернативное решение изучается.
— Валерий Гергиев был готов закрыть театр на несколько лет, а потом вдруг изменил решение?
— Я не могу строить никаких предположений относительно того, как это решение было принято. Вероятно, рассматривали все возможности, но предпочли один переезд нескольким. Решили, что не стоит гонять туда-сюда две с лишним тысячи человек. Жаль, конечно, что переезд не был приготовлен заранее, по-моему, об этом просто никто не подумал, заказывая нам проект, но это не зависит от меня, увы.
— Что происходит со спроектированным вами концертным залом, который недавно открыл Валерий Гергиев? Он был возведен с удивительной скоростью и без малейших промедлений, преследующих главные сцены.
— Мариинский-3 был одним из дополнительных проектов. Валерий Гергиев решил превратить сгоревшие мастерские театра в концертный зал — с возможностью постановки одноактных балетов, сценического исполнения опер и так далее. Этот проект был поднят в кратчайшие сроки — с быстротой маэстро Гергиева, с его умением объединить силы и выбить средства.
— Сколько времени ушло на проект?
— Всего восемь месяцев! Валерий Гергиев просил начать работу в июле 2004 года — сразу со специалистом-акустиком господином Тойотой. Проект был закончен в апреле-мае 2005 года, строительство началось в августе-сентябре, чтобы завершиться в ноябре 2006 года. Я доволен залом и его акустическими качествами, не совсем удовлетворен деталями, особенно в интерьерах зрительских фойе, где очень многое было сделано без согласования с архитектором, но, учитывая сроки, и это неплохо.
— Вы по-прежнему в контакте с господином Гергиевым, по-прежнему понимаете друг друга?
— Мы всегда доверяли другу другу. Всякий раз, когда мы встречались в Санкт-Петербурге или во время его многочисленных путешествий, в Амстердаме, в Лондоне, где бы то ни было, мы находили время для плодотворной работы. Без преувеличения, для меня замечательная возможность работать с человеком такой стремительности решений. Видите, как быстро мы закончили зал, стоило ему взяться.
— Вы надеетесь, что теперь его энергия поможет и главным сценам?
— Я бы очень хотел. Мариинская опера стала для меня вторым домом, я сроднился с театром и со всеми людьми, которые там работают. Мне кажется, что они были бы рады осуществлению нашего проекта. Но надо не упустить время, этой достойной старой даме, Мариинской опере, нужна помощь, она заслуживает лучшей судьбы.