Мне довелось побывать в столице Туркмении дважды — в 1977 году, в советскую эпоху, и спустя более чем два десятилетия, в эпоху Туркменбаши, на проходившем в Ашхабаде в 1997 году саммите так называемого аральского фонда (целью его создания было объединить усилия президентов пяти центральноазиатских государств для спасения Аральского моря). Должен признаться, то, что я увидел во второй раз, меня поразило. Новый Ашхабад произвел на меня сильное впечатление: в городе шло интенсивное строительство, на глазах преображавшее облик пыльного среднеазиатского захолустья. Говорят, что Туркменбаши хотел сделать из Ашхабада эдакий "Париж Востока", и, надо признать, он в этом немало преуспел.
В то же время уже тогда было очевидно, что у внешне стабильной и благополучной на фоне других республик Туркмении есть свои скелеты в шкафу. Люди, с которыми я встречался, были как-то внутренне напряжены, неразговорчивы. А когда речь заходила о политике, они и вовсе умолкали. Проявления культа личности Сапармурата Ниязова — портреты, памятники — встречались на каждом шагу и производили гнетущее впечатление. Скажу больше, и к аккредитованным в Ашхабаде иностранным дипломатам Туркменбаши относился как к своим подданным. Никогда не забуду, как на приеме по случаю Аральского саммита он заставлял иностранных послов вставать и говорить "от всего сердца" речи о Туркмении и ее лидере.
Уже тогда было ясно, что в жизни Туркмении однажды наступит весьма драматичный момент, когда все это в один день закончится. Ведь ничто не вечно, и все смертны. И вот этот момент наступил. Сегодня самый главный вопрос — что дальше? Пока трудно называть какие-то конкретные фамилии лидеров наступающей в Туркмении постниязовской эпохи. Впрочем, уже сегодня очевидно, что процесс выстраивания новой системы власти займет длительное время. Причем вопрос о том, удастся ли произвести относительно безболезненную смену власти или Туркмению ждут серьезные потрясения, будет во многом зависеть от того, как быстро смогут договориться между собой люди, стоящие у опустевшего туркменского трона. Полагаю, что прежде всего необходимо всматриваться в них, а не в тех представителей либеральной туркменской оппозиции, которые живут на Западе. Потому что кто же их допустит во власть, которую проще и сподручнее делить между своими?
Что касается геополитического аспекта, то весьма вероятно, что богатая газом Туркмения станет еще одной республикой на постсоветском пространстве, в которой можно ждать нового всплеска борьбы интересов мировых держав — США, России, Евросоюза. Все это, безусловно, будет. Но я не склонен считать, что утратившей своего вождя Туркмении для большей уверенности в себе теперь потребуется старший брат — российский или американский. Нельзя не признать, что в избранной Ашхабадом политике нейтралитета есть своя изюминка. А газовая сокровищница вполне может позволить новой Туркмении не особо оглядываться на внешний мир. Собственно, как это было и при Туркменбаши.