гастроли театр
В Центре имени Мейерхольда прошли гастроли варшавского театра "Розмаитошчи" со спектаклем "Крум" по пьесе израильского драматурга Ханока Левина. Режиссер Кшиштоф Варликовский впервые показал свою работу в Москве — и сразу получил вновь учрежденную Мейерхольдовскую премию. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Среди нового поколения режиссеров Центральной Европы 44-летний поляк Кшиштоф Варликовский отличается необычайной насыщенностью творческой биографии. Он, с одной стороны, успел побыть эмигрантом, а с другой — стать одним из тех, кто в середине 90-х годов заставил говорить о новой театральной генерации в странах бывшего советского блока. Как правило, в культурах этих стран эмигрантами были одни люди, а пожинали плоды свободы уже другие. Господин Варликовский успел побывать "беженцем": в 1983-м, окончив Ягеллонский университет, молодым филологом он уехал в Париж.
Обучение в Сорбонне не мешало ему увлечься театром, причем более чем серьезно: Кшиштоф Варликовский добился того, что на него обратили внимание гранд-мастера европейского театра Джорджо Стрелер, Ингмар Бергман и Питер Брук. Последний даже предложил польскому любителю стать своим ассистентом. Так что когда господин Варликовский в конце 80-х вернулся на родину и поступил учиться к самому знаменитому польскому режиссеру Кристиану Люпе, ему было чем козырять.
Возвращение в обновляющуюся Польшу было непростым. Режиссер продолжал время от времени работать за западными границами своей родины. В Варшаве он долгое время чувствовал себя частью поколения, которое никак не могло приспособиться к новой жизни. "Мы были,— признавался господин Варликовский,— стареющими аутсайдерами, тосковавшими по миру, который устроен гармонично и по-божески, где есть мать и надежда на то, что ты чего-то достигнешь". Это чувство во многом может объяснить последовавшее обращение к не самой свежей пьесе израильтянина Ханока Левина "Крум".
Крум — имя главного героя, мужчины в самом расцвете сил. Герой этот в сценической реальности возвращается именно туда, куда мечтало метафизически вернуться все поколение режиссера Варликовского: домой, к матери, в маленький городок, где по-прежнему живут друзья юности, соседи, бывшая любовь. Постановщик называет драматурга Левина "израильским Феллини", но сама по себе пьеса довольно-таки заурядная. Все сюжетные перипетии довольно предсказуемы и, кажется, уже не раз слышаны-видены: отношения с матерью окажутся сложны и мучительны, в друга юности герой будет смотреться как в зеркало, старые чувства ненадолго проснутся, но тут же и угаснут навсегда. Попади пьеса в другие руки, из нее могла бы выйти кассовая лирическая комедия. Но Кшиштофа Варликовского, как несложно догадаться, интересует не сама приправленная печальным еврейским юмором история, а то, чувство, которое он из нее вычитал — потому что хотел вычитать: в жизни все бесполезно и необратимо, никто никуда вернуться не может.
Собственно, материализация этого состояния и является спектаклем "Крум": герои живут в пространстве, похожем на огромный зал ожидания, но ждать им нечего, вентиляторы с тоскливым свистом гоняют воздух — а кажется, что нечем дышать; актеры играют героев, которые очень хотят найти для себя какое-то осмысленное действие, но тем больше они похожи на бестелесных призраков. Так что уже перестаешь понимать, на каком свете случилось увиденное. Собственно, именно в этом умении удержать тоскливое ощущение призрачности и безнадежности, не соскользнув в банальное театральное занудство, заключено в данном случае свидетельство несомненного мастерства Кшиштофа Варликовского. Теперь оно подтверждено и коробочкой с крошечным макетом декорации хрестоматийного спектакля Всеволода Мейерхольда "Великодушный рогоносец" — именно так выглядит Мейерхольдовская премия, которую перед спектаклем вручил режиссеру худрук одноименного центра Валерий Фокин. Премия новорожденная, польскому гостю для славы она не нужна, а вот он ей очень пригодится.