Александр Маркин. Дневник. 2002-2006. Тверь: Koloonna Publications, Митин журнал, 2006
"Меня интересуют морские змеи (хотя они почти не кусаются), мужская истерия, готические романы, травмы, землетрясения, сны и порнозвезды" — так говорит о себе филолог, специалист по немецкой литературе, интеллектуал и давний житель "Живого журнала" (ЖЖ) Александр Маркин. До сих пор две его ипостаси были разведены: на бумагу выливалась научная мысль, в сеть — частная жизнь и частные же мысли. Опубликовав свои интернет-дневники, Маркин смешал не только свои лики, но создал прецедент, который открывает широчайшую дорогу новому печатному жанру. Это первый отечественный интернет-дневник, ставший книгой. И этот первый опыт не из разряда образцово-показательных, вычищенных и выглаженных текстов. "Мне отчего-то кажется,— признается автор,— что быть поверхностным честнее, чем быть глубоким". Скользя по этой поверхности, он "подглядывает и подслушивает", лелеет свою гомосексуальность и почти постоянный сексуальный голод, находится в перманентной борьбе с собственным одиночеством. В этом тексте почти нет "человека со стороны", того интеллектуала, который, в отличие от многих жежеистов, не скрывается за бесплотным ником, а открыт взглядам и ветрам. Вполне возможно, что подобное отсутствие саморефлексии связано именно с переносом интернет-жанра на бумагу. Нарушен главный закон (и едва ли не главный источник привлекательности) сетевого дневника — его немедленная диалогичность. Аплодисменты, проклятия, споры, умничания в комментах есть неотъемлемая часть ЖЖ-жизни, и сами тексты (посты) пишутся в первую очередь с расчетом на реакцию. Книга эту реакцию отвергает. Остается человек, который что-то хотел сказать миру, но мир его не услышал. Опыт, конечно, интересный, но стоит ли продолжать? Может, лучше все-таки обратно, в сеть, в объятия ласкающих голосов френдов? Гибель книги под гнетом интернета не состоялась. Хуже: книга еще смеет сопротивляться и интернетную эту жизнь пока, хоть убей, не принимает.
Марина Жежеленко, Борис Рогинский. Мир Альфреда Хичкока. М.: Новое литературное обозрение, 2006. В серии "Кинотексты"
Книги о Хичкоке на русском явно не хватало. Как вообще не хватает нам хороших книг о кино — этот разряд гуманитарной мысли у нас хромает почти безнадежно. Но без Хичкока вообще как-то совсем неприлично. Первая попытка написать о нем много и на русском может показаться вполне примерной. Здесь и Хичкок-философ, и Хичкок-гуманист, и Хичкок-новатор, и Хичкок--хранитель традиций немого кино. Первая часть, написанная киноведом Мариной Жежеленко,— творческая биография. Вторая, принадлежащая перу философа Бориса Рогинского, является почти покадровым анализом фильмов "39 ступеней" и "Головокружение", на который возложена миссия реконструировать самое существенное в эстетике и мировоззрении режиссера, в его социально-философской мысли. И все бы ничего, если бы не назидательно-школьный тон первой части и ошибки в терминологии во второй. Хичкок в который раз обдурил своих интерпретаторов — за его иронией они не видят реальные человеческие фобии, а за философскими конструкциями — художественные приемы. Придется потерпеть до следующей книги. Или читать на иностранных языках — там о Хичкоке написано много, и не так уж глупо.