выставка живопись
В Московском центре искусств на Неглинной открылась выставка Светы Виккерс "Поиски вечной любви". В том, что госпожа Виккерс не только культовый персонаж московской богемы, но и отличная художница, убедилась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Света Виккерс относится к тем персонажам, без которых немыслимо представить богемную жизнь Москвы последней четверти века. Тусовщица от бога, старинная подруга многих художников, рок-музыкантов (например, Петра Мамонова) и людей с менее определенным родом артистических занятий, в 1990-е годы госпожа Виккерс становится одной из основоположниц московской клубной культуры. Именно она открывает знаменитый "Эрмитаж", который, по сути, был первым настоящим московским танцевальным клубом.
Впрочем, хотя Москву невозможно представить без Светы Виккерс, саму ее легко представить в любом другом месте и времени, лишь бы там была насыщенная богемная жизнь: хоть в Париже 1920-х, хоть в Нью-Йорке 1960-х. Такого рода музам тусовки всегда полагалось и самим заниматься какими-нибудь искусствами, впрочем, не так уж и важно, какими именно: "свои" любили их не за это, а "чужие" по определению не воспринимали всерьез. Именно так случилось и с госпожой Виккерс, занимающейся живописью с середины 1980-х годов.
Впервые ее работы выставлялись в 1988-м на легендарном фестивале в ДК МЭЛЗ, посвященном премьере фильма "Асса" и ставшем одной из первых и самых громких манифестаций современного искусства, вместе с рок-музыкой триумфально выходящего из подполья. Но сама Света Виккерс, по сути, так и осталась в андерграунде и к нынешней ситуации, когда художники стали профессионалами, так и не адаптировалась. Нынешняя выставка в Центре искусств — едва ли не первая ее персоналка. И она на удивление удачна.
На Неглинной можно увидеть произведения художницы с 1980-х по 2000 год. Живописи Света Виккерс нигде не училась, а за кисть взялась сначала под влиянием знаменитой наивной художницы Кати Медведевой. На ее полотнах есть синие крылатые собаки, стаей улетающие в пылающие небеса, жар-птицы, гигантские цветы, голубые слоны, орлы и львы с человеческими головами, кошки с женскими лицами, люди с физиономиями чудищ и сама Света Виккерс, вполне узнаваемая, несмотря на то что метаморфозам, которые она претерпевает от полотна к полотну, позавидовала бы кэрролловская Алиса: художница не только увеличивается и уменьшается, но и обзаводится хвостом или превращается во что-то вроде маленького сфинкса. Все эти люди, чудища и прочие животные невиданной красы гуляют в экстатически-разноцветном, освещенном красочными всполохами мире среди малиновых гор, оранжевых и индиговых улиц под изумрудными и охряными небесами, в которых разом горят луна, солнце и звезды.
Произведения госпожи Виккерс вроде бы можно отнести к наивному искусству. Но в живописи Светы Виккерс нет той умиротворенной и инфантильной сказочности, которая, как считается, по природе свойственна идиллическому наивному искусству. Ее масштабные, исполненные неукротимой энергии и отнюдь не безмятежные картины напоминают то полотна Натальи Гончаровой, то живопись европейского трансавангарда и неоэкспрессионизма 1980-х. В отличие от сознательных примитивистов, Света Виккерс не занимается стилизаторством и не пытается остановить время и уйти в некий идеальный, вневременной и безопасный сказочный мирок. Напротив, она пытается передать ту предельную, галлюцинаторную интенсивность бытия, в поисках которой пребывают как убежденные модернисты, так и неистовые тусовщики.