премьера кино
Приключенческая комедия "Шпионские страсти" следует французской традиции, по которой сюжет обречен выволакивать тандем несовместимых идиотов, тянущих в разные стороны,— на этот раз их изображают Кристиан Клавье и Даниэль Отой. Как сходились и расходились эти лед и пламень, наблюдала ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Оригинальное название фильма "L`Entente Cordiale" означает "сердечное согласие", и убийственность иронии можно усмотреть в том, что каждая ситуация в картине может быть описана словами из басни: "Когда в товарищах согласья нет..." Превратности товарищеских отношений давно занимают режиссера Венсана де Брюса, в прошлом году уже разнообразившего репертуар наших кинотеатров фильмом "Плюшевый синдром" (L`Antidote). Там нервный магнат попадал в зависимость от бухгалтера, чье присутствие волшебным образом избавляло его от заикания и панических припадков. В "Шпионских страстях" как раз наоборот: героев трясет друг от друга по совокупности причин, одна из которых, в частности, классовое неравенство.
Кристиан Клавье, игравший главу корпорации в "Плюшевом синдроме", теперь предстает в роли видного дипломата, виконта из древнего рода, покидающего фамильный замок по приглашению людей в пиджаках, выскакивающих из вертолетов у него на лужайке с криками: "Франция нуждается в вас!" Тем временем персонаж Даниэля Отоя, переводчик ЮНЕСКО, представляется как человек, живущий не по средствам, но на редкость коммуникабельный: он уговаривает сотрудницу банка, свою бывшую любовницу, выдать ему вспомоществование, чтобы он мог выплатить пособие двум своим бывшим женам. Наличие у человека двух жен на содержании создатели картины считают крайне уморительным фактом и частенько заставляют героя об этом упоминать, отчего не только его корыстные устремления выглядят простительными, но и все существование обретает некое подобие смысла.
Дипломат, правда, видит смысл существования сопровождающего его переводчика с грузинского (а это далеко не единственный экзотический язык, известный персонажу Отоя) в том, чтобы помогать ему осуществлять лондонскую миссию, связанную с препаратом стратегического назначения под кодовым названием "Блоха Байконура", который один подонок хочет продать другому за 20 млн. Почему за байконурской блохой в номер к дипломату приходят трое грузинских боевиков в черной коже и почему их главарь носит украинскую фамилию Зиленко, можно списать на политическую близорукость или, наоборот, на сверхъестественную дальнозоркость авторов. Возможно, они руководствуются соображением, что перенос действия в Лондон, где, по их представлениям, "все эксцентричны", извиняет любые причуды, и разрешают героям не стесняться в разнообразных проявлениях чудаковатости.
Особенно легко это становится персонажу Даниэля Отоя после того, как дипломат вкалывает ему в руку капсулу с "Блохой Байконура", чтобы она не досталась врагу,— после этой прививки пациент на 12 часов теряет всякую чувствительность, что позволяет переводчику резать собственную руку ножом, прищемлять дверью, а также есть, не поморщившись, перец чили за обедом у внезапно выискавшейся невесты в семье сотрудников индийского посольства. У высокомерного дипломата неожиданно тоже обнаруживается контакт в английской столице, причем не менее экзотический — в лице директрисы местного зоопарка. Додумавшись вовлечь в действие зоопарк, авторы фильма совсем распоясываются: если в Лондоне и так можно все, то уж лондонский зверинец — это просто какая-то VIP-зона по части утраты человеческого облика и последних остатков рассудка. Допрыгавшаяся "Блоха Байконура" в итоге ныряет в Темзу, как поступил бы на ее месте всякий уважающий себя "макгаффин", догадавшись, что его снова цинично использовали в качестве погремушки, отвлекающей внимание от того факта, что шпион — самая комичная и бесполезная профессия на свете.