Когда этим летом российский президент Владимир Путин на встрече со своими коллегами по СНГ совместил приятное с полезным, договорившись о реформе СНГ и тут же пригласив гостей из бывших братских республик посетить ипподром, никто не предполагал, что та игра на скачках к концу года приобретет символический смысл. Между тем политическая площадка Содружества, на которой долго ничего не происходило и царила скука, выглядит сегодня наэлектризованным ипподромом. Его посетители испытывают давно забытое волнение и вынуждены тщательно взвешивать свое решение, делая ставки.
По сути, минский саммит становится состязанием, в котором в качестве президентских скакунов соревнуются разные подходы к тому, как быть с СНГ через 15 лет после его создания. Казахский жеребец готов рвануть с места в карьер — президент Назарбаев предлагает наиболее смелую и глубокую реформу Содружества. Российский скакун расчетливо предпочитает приберечь силы — быстрая и радикальная ломка внутри СНГ Москву не устраивает. Кроме того, по меньшей мере есть еще один подход, еще один участник гонки. Белорусский президент Лукашенко и вовсе предлагает бежать не вперед, а назад — соблюдать уже существующие договоренности, в частности соглашение о зоне свободной торговли в СНГ от 1994 года. А о реформах Содружества забыть от греха подальше, чтобы на бегу не свернуть себе шею. Не случайно, рассуждая о будущем СНГ накануне минского саммита, его хозяин был необычайно взволнован. Он говорил об опасности развала СНГ по "югославскому сценарию", в котором, по его словам, заинтересованы внешние силы. В связи с этим Александр Лукашенко подчеркнул, что он категорически против распада СНГ — рынка в 300 млн человек и "единственной площадки, где можно общаться без переводчиков".
С присущим ему чутьем господин Лукашенко верно уловил то, что СНГ угрожает новая опасность окончательного распада того, что от этого объединения осталось за полтора десятилетия шедшей ни шатко ни валко псевдоинтеграции. Однако тезис о том, что во всем якобы виноваты внешние силы, плетущие заговор против Содружества, не выглядит сколько-нибудь убедительным. Когда в недрах СНГ сформировалось воспринимавшееся как анти-СНГ объединение ГУАМ (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдавия), которое демонстративно ориентировалось не на Москву, а на Запад, в теории заговора еще можно было усмотреть видимость логики. Однако сегодня мы наблюдаем уже другой процесс. Те немногие государства, которые до последнего времени выглядели как твердое ядро СНГ (Россия, Казахстан, Белоруссия), вступают в конкурентную борьбу друг с другом, вполне сравнимую с ипподромными бегами. И главное здесь — прийти первым, обойдя соперника, а не бодро бежать рысцой по принципу "главное участие, а не результат".
Таким образом, распад СНГ довершает отнюдь не внешнее влияние, а попытка поставить ребром закономерный вопрос "что дальше?". Этот вопрос, на который у его членов совершенно разные ответы, и способен добить СНГ окончательно.