Убийство сербского премьера Джинджича сравнивают с убийством американского президента Кеннеди. Однако при том, что действия киллеров обнаруживают черты поразительного сходства, между этими убийствами есть принципиальная разница. Она обусловлена различиями в политической системе США — ведущей демократии, давно определившейся со стратегическим выбором пути развития, и Сербии — молодого балканского государства, возникшего на обломках социалистической Югославии и вставшего на путь перехода от авторитаризма к демократии. В отличие от США, в Сербии три года назад вопрос о первом лице был вопросом о том, куда пойдет страна, уже избавившаяся от Слободана Милошевича, но при этом оказавшаяся на историческом перепутье. И не случайно, обращая внимание на политическую борьбу, развернувшуюся вокруг выбора Сербии, Зоран Джинджич предупреждал, что, убрав его, сторонники реставрации режима не смогут остановить начатые им реформы.
Поэтому убийство премьера Джинджича, ход его расследования и, самое главное, воздействие этих событий на ситуацию в стране уместнее сравнивать с другими громкими убийствами в странах, оказавшихся в схожей ситуации с Сербией. Речь о государствах с политической элитой, вышедшей из недр коммунистической системы и, соответственно, со спецслужбами, вышедшими из "шинели Дзержинского" (на кого работают действующие или отставные "рыцари плаща и кинжала" — другой вопрос). Самыми близкими примерами могут служить дело Гонгадзе для Украины и дело Литвиненко для России. То обстоятельство, что Зоран Джинджич был политиком первой величины, в то время как журналист Георгий Гонгадзе и отставной офицер ФСБ Александр Литвиненко политиками не были, не имеет никакого значения. При всей несопоставимости фигур эти примеры объединяет главное сходство. Каждое из этих убийств стало сильнодействующим средством, призванным повлиять на расклад сил внутри страны и, возможно, изменить вектор ее развития.
Именно с этой целью три года назад убили Зорана Джинджича. А сегодня, помня о грядущих в Сербии январских выборах, "под выборы" поймали очередного участника преступной группы. Судя по всему, держа в голове проблему 2008 года, с целью повлиять на будущий курс Москвы убрали Александра Литвиненко (кто бы за этим ни стоял). И наконец, убийство Георгия Гонгадзе в свое время стало результатом подковерной борьбы за власть на Украине в эпоху позднего президента Кучмы. А сегодня "новый поворот" в деле Гонгадзе возникает в момент обострения борьбы между генпрокуратурой и МВД, за которыми стоят две непримиримые силы — "бело-голубые" и "оранжевые", тянущие страну в разные стороны.
В общем, надо быть готовым, что каждое из громких политических убийств станет долгоиграющей пластинкой, звучащей не один год. И версии, и убийцы с заказчиками за это время успеют поменяться по несколько раз. Пока окончательно не станет ясно, куда идет страна, пока не будет завершен переход, для кого-то начатый в 1991-м, для кого-то раньше. Только после этого политические убийства потеряют там свою цену.