Завтра вечером по телеканалу НТВ в цикле "Мир кино" зрителей ждет телепремьера последней картины Лукино Висконти "Невинный", снятой им по одноименному роману Габриэле Д'Аннунцио и смонтированной коллегами мэтра после его смерти. Предчувствуя скорый конец и все же не решаясь признать его приближение, Висконти взялся за "Невинного" как бы между прочим: к составлению настоящего завещания он готовился годами, вынашивая планы по экранизации "Волшебной горы" Томаса Манна. Поэтому последний фильм Лукино Висконти лишь формально является точкой в его обширном творческом наследии. На самом деле "Невинный" — это вопросительный знак с, увы, фатальным многоточием, которыми оборвалась в 1976 году жизнь великого мастера.
Лукино Висконти дважды вошел в одну воду. Его эпический шедевр "Людвиг" (1973) родился из почти необязательной фантазии "снять миниатюру о Людвиге Баварском для Хельмута Бергера — короткий фильм, ничего особенного, пока идет работа над Прустом". Идея масштабной экранизации "В поисках утраченного времени" с участием едва ли ни всех звезд 60-70-х (от Берта Ланкастера до Алена Делона и от Роми Шнайдер до Шарлотты Рэмплинг) в то время чрезвычайно занимала мастера, увлекшего в разработку прустовских массивов верную подругу сценаристку Сузо Чекки д'Амико. "Миниатюра", разросшаяся в процессе съемок до масштабов полотна, погребла под собой взлелеянные прежде мечты о Прусте: теперь Висконти был занят борьбой с продюсером "Людвига", настаивавшем на перемонтаже картины. Прошло два года, и от мечты о "Волшебной горе" Манна великолепный Лукино произвел "Невинного". Как и в истории с "Людвигом", он говорил, что взялся за Д'Аннунцио для того, чтобы снять Делона и чем-то заняться, пока не готов манновский сценарий. В итоге из двух весьма умозрительных затей родились две знаменитые картины, а обоим тщательно вынашиваемым сокровенным замыслам не суждено было воплотиться.
Набравшись смелости, можно предположить и то, что именно предчувствие скорого конца остановило Лукино Висконти на подступах к необъятной "Волшебной горе". Обращение к раннему роману Д`Аннунцио, вышедшего из моды в начале века и имевшего сомнительную репутацию соратника дуче, по сей день выглядит нелогичным и почти случайным. Тем более для коммуниста и аристократа Лукино Висконти, весьма трепетно оберегавшего и свои убеждения, и свое происхождение от досужих спекуляций всех известных Европе режимов. Есть и одно косвенное свидетельство изначальной неясности авторских отношений Висконти с "Невинным" — замена исполнителей главных ролей, столь не свойственная его режиссерской манере. Если сначала речь шла о паре Ален Делон — Шарлотта Рэмплинг, то уже в процессе работы над сценарием возникли иные кандидаты, а в итоге утомленный взор мэтра безошибочно останавливается на Джанкарло Джаннини и Лауре Антонелли — типажных антиподах обоих любимцев Висконти.
Впрочем, какими бы ни были мотивы, приведшие к выбору такого материала, экранизация "Невинного" оказалась весьма вольной трактовкой романа. В прологе картины на экране появляется рука, листающая страницы романа — рука самого Висконти. Это первый безусловный намек на запланированный режиссером поход на ницшеанскую идею. И Висконти действительно сводит счеты со сверхчеловеком Ницше. Его Туллио Эрмиль в отличие от литературного протогониста не справляется с верой во "все дозволено": за убийством следует финальное самоубийство. Поэтому циничное даннунцево "Невинный", в равной степени относящееся и к умерщвленному Туллио младенцу, и к самому преступнику, в картине приобретает однозначный смысл: невинна, конечно же, жертва адского эго.
"Я совершил преступление. То бедное существо жило бы, если бы я не убил его, я, Туллио Эрмиль." Так начинается роман-исповедь, этими же словами открывается фильм-приговор. Сюжетную коллизию "Невинного" можно пересказать так: главный герой, пренебрегающий супружескими обязанностями, узнает о беременности жены и имеет основания полагать, что не является отцом будущего ребенка. Его месть за измену чудовищна — дождавшись, когда все семейство уходит в церковь, Туллио выставляет корзинку с новорожденным на мороз.
В первой картине Лукино Висконти "Одержимость" — экранизации знаменитого "черного" романа Кейна "Почтальон всегда звонит дважды" — убийц сокрушает Провидение. Галерею тайных и явных грешников, умирающих в картинах Висконти, можно пополнить и Людвигом ("Людвиг"), и Ашенбахом ("Смерть в Венеции"), и Конрадом ("Семейный портрет в интерьере"), но аналогии имеют тенденцию оказываться неверными. В случае с "Невинным", не найдя приемлемого ответа в тексте, Висконти приводит своего Туллио к почти немотивированному финалу: самоубийство спасает его от тоски по неосуществившемуся торжеству "справедливости". Весь сомнительный психологизм Д'Аннунцио в итоге отвергается режиссером. А декадентский флер романа укладывается в блистательную декоративную киноверсию эпохи — светский салон, интерьеры, архитектура и мода конца XIX века, воссозданные гением стиля и стилизации Висконти, оказываются вполне достаточными для того, чтобы поставить на первоисточнике точку.
ИННА Ъ-ТКАЧЕНКО