— Что для вас значит эта премия?
— Для нас большая честь получить не просто международную премию, но именно русскую международную премию. Москва для нас — один из самых интересных городов ХХ века.
— Но здесь не так много интересной архитектуры...
— В архитектуре нас интересует не столько здание, сколько город. За единицу проектирования мы берем именно его. Нынешняя же архитектура слишком сильно перекошена в сторону стиля. Поэтому мы разрабатываем не дома, а города.
— Но насколько реальны ваши проекты? Кажется, что они мало приспособлены к реальной ситуации...
— Парадокс в том, что заказ на подобные проекты существует: в Корее, Китае, Албании. Но исследуя проблему, мы порой ставим под вопрос сам существующий механизм управления...
— То есть вы революционеры?
— Только в том смысле, что просто новизна формы нам неинтересна. Ведь русский авангард был симбиозом новой формы и новых социально-политических идей, разве нет?
— Да, именно поэтому все так плохо кончилось. Город — это живая материя, а не квадратики и кубики...
— Город нельзя предсказать, но можно разработать принцип его ограничения. Архитектура определяется границами, а не образом. Поэтому наша архитектура — это форма, лишенная стиля. Она бесшумна и анонимна. Как смерть.