Десять лет назад мексиканская государственная компания Pemex — нефтегазовый монополист в стране и пятая по величине в мире нефтяная компания — была на грани банкротства. Краха удалось избежать, но положение продолжало оставаться тяжелым. Pemex страдала обычными болезнями госмонополистов: она была поражена коррупцией и отягощена долгами, на протяжении многих лет компания действовала скорее как агентство по созданию новых рабочих мест и социальных гарантий, чем как активный участник рынка. Специалисты считают, что руководство компании просто не знало, какие подразделения прибыльны, а какие нет, да и не особенно стремилось это узнать. Лозунгами Pemex были "нефтяной суверенитет страны" и "объемы производства продукции", а вовсе не эффективность и прибыльность. Громоздкая и неповоротливая, Pemex казалась неспособной к рационализации и модернизации.
Однако в последние годы и особенно, как показали недавно опубликованные данные, в прошлом году, положение значительно улучшилось. Себестоимость тонны продукции в 1993 году стала на треть меньше, чем в 1988 году. Текущий бюджет компании по сравнению с 1992 годом при неизменном объеме производства уменьшился на 14%. Объем продаж вырос и достиг $29 млрд.
Все эти изменения произошли не из-за роста цен на нефть, усиления конкуренции и не в результате приватизации компании. Нефтяные цены, наоборот, падали; что касается демонополизации и передачи в частные руки, то президент Мексики Карлос Салинас неоднократно заявлял, что об этом и речи быть не может. Но и на таком ограниченном пространстве перемены оказались возможны. Ничего нового в компании Pemex не придумали — рецепты, как поступать в такой ситуации, давно известны и многократно опробованы. За пять лет Pemex сократила число работников почти вдвое (до 110 тыс. чел.), неприбыльные нефтехимические производства постепенно закрывались, в июле 1992 года компания была реорганизована. Созданы четыре в значительной степени независимые компании: по разведке и добыче нефти; по нефтеперегонке; по газу и восьми основным нефтехимическим производствам, где существует госмонополия; по остальным продуктам нефтехимии, где Pemex конкурирует с частным сектором. По-видимому, последним толчком к реорганизации послужил мощный взрыв в г. Гвадалахара, происшедший из-за утечки газа из газопровода Pemex. Новые компании действуют на рынке практически автономно, торгуют друг с другом продукцией по свободным ценам. Pemex стала активней действовать за пределами страны. Так, она купила 50% акций нефтеперегонного завода компании Royal Dutch Shell в Техасе, и теперь там перерабатывают мексиканскую нефть. Компания позволила техасской же корпорации Valero Energy выиграть контракт на $350 млн на строительство завода в Веракрусе.
Улучшение положения компании позволило на 10% (до $3,3 млрд) увеличить инвестиционный бюджет на 1994 год. Увеличены инвестиции в разведку, сейчас прирост запасов разведанных месторождений превышает объем добычи. Вскоре начнется реализация крупнейшего за последние десять лет проекта — строительства в южной Мексике нефтеперегонного завода стоимостью $1,4 млрд. Но запланированных инвестиций может оказаться недостаточно. Даже в 1989-1991 годах, когда экономика Мексики переживала спад, энергетические потребности страны росли на 7% в год. Прогнозируется, что участие в договоре о свободной торговле в Северной Америке (NAFTA) ускорит экономический рост, так что потребуются еще большие объемы продуктов нефтехимии. Pemex продолжает сокращать расходы. Так, она планирует в будущем году выделить в самостоятельную (и, возможно, частную) компанию медицинские службы, которые сейчас поглощают 10% расходов. Дождавшись благоприятной конъюнктуры, Pemex намерена продать часть нефтехимических производств.
Однако даже если все эти проекты будут реализованы, основным источником инвестиций все равно останется государство. Компания объясняет это существующим в Мексике 60-процентным нефтяным налогом ($18 млрд в прошлом году) — хотя во многих других странах нефтяные налоги еще выше. Пока положение Pemex кажется блестящим лишь при сравнении с ее собственным прошлым. Другим крупнейшим нефтяным компаниям она явно проигрывает в эффективности. С вступлением в силу договора NAFTA эта проблема для компании только обостряется.