Компания Major начинает официальные продажи автомобилей Alfa Romeo в России. В преддверии громких автомобильных премьер с главным дизайнером, руководителем "Центра стиля Alfa Romeo" Вольфгангом Эггером встретилась Екатерина Истомина.
— Вы ведь уже работали некогда в Alfa Romeo под руководством Вальтера де Сильвы, а потом ушли с ним в Seat, а потом, выходит, вернулись в Alfa Romeo, но уже без де Сильвы. Расскажите, пожалуйста, о вашем творческом пути.
— Я по рождению баварец. Но я учился в Милане, в университете, на факультете промышленного дизайна. Еще в университете я воспылал неистовой страстью к автомобилям Alfa Romeo, а виной тому — мой старенький профессор, поклонник и коллекционер этих великих машин. Он-то и затащил меня в автомобильный клуб Alfa Romeo. В автоклубе меня сразу же нагрузили всякой работой и завлекли, так сказать, окончательно и бесповоротно в дело служения Alfa Romeo. И я, еще будучи студентом, решил для себя, что буду работать именно в этой компании, только в Alfa Romeo. И после университета в 1989 году я поступил туда на работу.
— Что вам удалось сделать, за какие именно модели вы несли прямую ответственность?
— Я принимал участие во всех текущих на тот момент разработках — и 166-й, и 156-й, и 147-й Alfa Romeo, конечно же, концепта Nuvola. Но моими основными проектами были 166-я и 147-я. И так я с ветерком работал в компании почти десять лет, пока в 1998 году Вальтер де Сильва не предложил мне уехать в Испанию и поработать там на Seat.
— Почему же вы согласились, ведь разница между Seat и Alfa Romeo сродни разнице между солнцем и луной?
— Я сказал де Сильве: "А ты знаешь, а я уйду с тобой!" Не знаю, что тогда произошло. Так бывает иногда. Собирается молодая и дерзкая команда, которая хочет перевернуть мир, все изменить, сделать нечто такое, что заставить всех зарыдать от восторга! И никто не думает, что все пойдет как-то не так, как планировалось изначально. И тогда, когда я уходил на Seat, все для меня выглядело именно так. Мы хотели поднять Seat на другой уровень, сделать эти машины более спортивными, острыми, огневыми, более страстными.
— И не получилось?
— Ну страсть-то не та, я понял это! Мне было интересно на Seat, потому что я отвечал за общее направление дизайна. Я горжусь концептом Salsa. Это отличная вещь. В 2001 году мне предложили вернуться в Италию — в Lancia, и я вернулся.
— Сегодня автомобили Lancia — это что-то совсем недоброе... Я знаю Lancia Phedra — зверский дребезжащий фургон, он выпил мне немало крови, а бензина сколько съел!
— Я сам продержался в Lancia всего шесть месяцев. Да, уж Lancia Phedra — еще та штучка! Слава богу, мне предложили перейти в Alfa Romeo, так я просто бегом туда бежал!
— Вы вот баварец по рождению, а служите всю жизнь итальянскому автопрому. Почему же не BMW?
— Нет, я не могу. BMW — это совершенно не мой тонус, не мой стиль. Они делают отличные машины, и Крис Бэнгл, с которым я знаком, отлично знает свое дело. Но у меня совсем другое понимание автомобиля как такового, автомобиля как предмета. Я выступаю за минимализм, за чистые линии, неперегруженные формы, за чистый автомобиль. Вот сейчас все напичкано электроникой, но мне не нравится, когда в машине много всего накручено, наверчено. Я в данном случае не о BMW говорю, я о своей личной дизайнерской позиции говорю.
— Вы можете назвать те автомобильные компании, которые вам близки по духу, кроме Alfa Romeo?
— Alfa Romeo, конечно, на первом месте, на втором, положим, Maserati, на третьем — Porsche, на четвертом — Aston Martin. Такой интернациональный сюжетик.
— А вот марка Bentley, эти машины в России очень хорошо идут.
— Вы знаете, что исторически между Bentley или Alfa Romeo были весьма натянутые отношения. Bentley побеждали в 1920-х в Ле-Мане, а потом в 1930-х их с пьедестала свергли Alfa Romeo. У Bentley просто совсем другая философия, она не хуже и не лучше моей. Она просто другая. Для меня в автомобиле важны компактность, минимализм, контакт с рулем, контакт с колесом, сопряжение с дорогой. Одним словом, машина как чистая форма, машина как ветер, машина как заряженная пружина. Вы знаете, это понимание машины как "тела", вообще философия "тела", она пришла к нам, к итальянцам,— ну, я же все же в Италии учился и столько лет здесь живу — еще из Ренессанса, а к художникам Возрождения — от древних римлян и греков. Вот Леонардо, например, тот тоже добивался чистой формы. Так вот и я хочу.
— Автомобили из мрамора?
— Это было было тяжеловато сделать, и я со скульптурным молотком не умею обращаться, годами придется долбить. Бог с ним, с мрамором. Я сейчас вам нарисую скетч. Вот автомобиль — я рисую вам свой 8C Competizione, это новинка свежайшая. Все говорят — о, он похож на ретро, да это машина, срисованная с купе 1967 года! Да никакое это не ретро. Это правила дизайна, которые многими десятилетиями соблюдаются на Alfa Romeo. Я рисую вам первый скетч автомобиля, а над ним я сейчас изображу завихрение ветра. И абрис, и завихрения ветра ведь похожи? Плюс важна перспектива, изобретение Ренессанса. Не просто натыкать туда-сюда, а идеально соблюсти все точки, а точки сходятся в "фокус-линии". Добавим сюда правила — вот сейчас я вам нарисую правила "фейса", которые соблюдаются в спортивных автомобилях и в седанах. "Фейс" в спортивных автомобилях — это когда эмблема не разделяет решетку радиатора, а у седанов, наоборот, разделяет. Просто.
— Насколько часто вы обращаетесь к традициям компании, копаетесь в пыльных архивах, в заброшенных гаражах?
— У нас музей в Арезе есть, какие ржавые гаражи! Существуют основные правила, которые продиктованы не только традициями Alfa Romeo, но и всей итальянской автомобильной культурой. Великой, заметьте, великой культурой! Не только искусством делать моторы, а дизайнерской культурой — вспомните хотя бы Бертоне! Плюс наши собственные вещи, о которых я говорил,— это минимализм, компактность, острота, сжатость. Мы не рисуем мускулы на кузове, как это теперь модно делать. Мы просто делаем сильные и мускулистые кузовы. Они изнутри налиты силой. Автомобильная красота — она ведь идет не через частности, а через общее, чистое, литое, вылитое, словно это скульптура Леонардо. Это красота без подробностей, без комментариев. И публика любит нас как раз за этот единый, на одном дыхании сделанный дизайнерский вдох. Ах, какой был успех у публики на "Конкурсе элегантности" нашей Diva!
— Вы имеете в виду "Конкурс элегантности" на Комо? Там вроде бы, как я помню, ваш же 8С Spyder Alfa Romeo всех на повороте обошел.
— Ага. Точно. Жюри присудило 8С Spyder свой приз, а публика — свой. Приз народа, глас народа достался моей Diva, моей истинно божественной машине.