премьера театр
Московский Театр имени Маяковского показал премьеру спектакля режиссера Сергея Арцибашева "Шаткое равновесие" по пьесе классика современной американской драматургии Эдварда Олби. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Пьесе Эдварда Олби "Шаткое равновесие" (в оригинале она называется "A Delicate Balance") уже сорок лет. Она отдаленно напоминает другую пьесу знаменитого американца, "Кто боится Вирджинию Вулф", обошедшую весь мир и ставшую основой для одного из самых знаменитых американских фильмов с Элизабет Тейлор в главной роли. В "Шатком равновесии" тоже действуют две супружеские пары, одна из которых приезжает к другой в гости. Правда, в "Вирджинии Вулф" обе супружеские пары бездетны, а в "Шатком равновесии" у хозяев, Агнес и Тоби, есть взрослая дочь Джулия, возвращающаяся в родительский дом после развода с очередным мужем. Кроме того, с ними живет одинокая и много пьющая сестра Агнес Клэр — словом, приезд гостей, Гарри и Эдны, оказывается совершенно некстати.
Исследователи творчества Эдварда Олби привыкли делить его пьесы на психологические драмы и абстрактные гротески. Первые еще называют "драмами в гостиной": их действие всегда происходит в четырех стенах и завязано на разного рода семейных конфликтах. Конечно, это деление условно. Признанное всеми влияние на Олби абсурдистской драматургии сказывается и на "комнатных" пьесах. Взять хотя бы "Шаткое равновесие": пьеса полна недоговоренностей и с точки зрения бродвейских законов ремесла весьма уязвима. Ведь Гарри и Эдна приезжают в гости только потому, что им страшно дома, то есть они бегут от какого-то экзистенциального ужаса, и ничего больше. Семейная история Агнес и Тоби полна "скелетов в шкафу", но и она, в сущности, ничем не разрешается. Герои петляют в странных диалогах, иногда путаясь в лабиринтах отчуждения, а иногда вдруг выскакивая на поля полуистерических сражений.
Наверное, есть закономерность в том, что "Шаткое равновесие" выплыло именно сегодня: когда-то оно смотрелось бы как непонятная пьеса из сытой заморской жизни, но сейчас часть граждан России начинают испытывать кризисы, описанные в том числе и Олби и свойственные процветающим обществам. Но логика появления названия на афише — одна проблема, а способ воплощения такой драматургии — совсем другая. Перед режиссером, берущимся поставить на большой сцене эту пьесу Олби, встает нелегкая задача: укрепить "шаткую" сюжетную конструкцию внятными постановочными ходами. Сергей Арцибашев между тем почему-то понадеялся больше на текст, чем на себя. Он поставил "Шаткое равновесие" так, как если бы Олби написал не полную подтекстов и намеков драму о распаде современной жизни и о крахе самого института семьи, а какую-то "самоигральную" кассовую пьесу, в которой реплики сами цепляются друг за друга и тянут за собой актеров.
Народные артисты Евгения Симонова и Михаил Филиппов, играющие Агнес и Тоби, хорошие, серьезные актеры. Они серьезно пытаются сыграть отчужденность и эмоциональную усталость своих героев, однако делают это как-то неслаженно, не слыша друг друга. Их дуэт не играет отсутствие дуэта, а просто так и не становится сценическим дуэтом. Спектакль господина Арцибашева весь состоит из таких вот подмен: вместо тревожной атмосферы — тревожная музыка, вместо осмысленных мизансцен — простейшая "разводка" актеров по площадке, в качестве иллюстрации к названию пьесы — действительно шаткие деревянные мостки художника Иосифа Сумбаташвили, а для "оживляжа" буксующего действия — сольные выходы любимой телезрителями Ольги Прокофьевой в роли пьяной сестры. В сущности, мещанский театральный мейнстрим для выходного дня, неярким примером которого стал в последние годы Театр имени Маяковского, именно так и должен выглядеть. Зрителей, охотно потребляющих этот почти не меняющийся с течением времени разговорный театр в качестве "культурного развлечения", вполне устраивает эстетика последовательных имитаций.
Режиссуре Сергея Арцибашева можно предъявить сколько угодно претензий, но в одном ей не откажешь: любую, даже самую сложную драматургию постановщик умеет свести к житейским банальностям. Когда навязчивые незваные гости наконец уезжают от Агнес и Тоби, хозяева дома выходят на авансцену и с оптимистическими, звонкими интонациями встречают зарю новой жизни. А потом, как было в прологе, берутся за музыкальные инструменты и наигрывают Моцарта. Господин Олби немало изумился бы такому гармоничному финалу. Он вовсе не имел в виду, что если у вас в семье проблемы, то нужно сначала завести себе бесцеремонных друзей, а потом избавиться от них — и все сразу станет хорошо.