Enttaeuschungen

Разочарование

No comment Frankfurter Allgemeine

Wulf Schmiese

Вульф Шмизе

Опубликовав книгу мемуаров "Решения", Герхард Шредер представил работу, полную ошибок и банальностей.

Герхард Шредер все сбывает с рук. Когда-то он выучился профессии торговца галантерейными товарами, и остался ей верен. Как и для большинства продавцов, товар для него не имеет значения, он может сбыть с рук даже бракованную продукцию. Свою книгу "Решения. Моя жизнь в политике" он также расхваливает с сомнительным успехом. Если другие умерли бы от стыда, Шредер решился на торжественный выход. В четверг в зале Willy Brand House он предстал перед читателями, которым собирается продать пустой воздух. Сценарий презентации настолько тщательно продуман, будто публике представляется новая национальная программа или аспекты проекта Hartz (проект по борьбе с безработицей.— Ъ). Критические вопросы не предусмотрены, так как издательство заранее не выслало журналистам книгу, как это принято в таких случаях.

За день до этого французская Le Figaro назвала книгу "рекламным блицкригом"; "Мой дым" — охарактеризовала ее еще ранее берлинская Tageszeitung, но они были одиноки в своих оценках. Шредер снова окружен журналистами, которые десятилетиями купаются в лучах его славы. Его прежние критики Spiegel и Bild дорого заплатили за право предварительной публикации отрывков, не зная о содержательной пустоте книги, и тем самым обрекли себя на молчание. Поскольку дельного материала в книге мало, издания-конкуренты вынуждены публиковать одни и те же сюжеты: о битве с Оскаром Лафонтеном в 1999-м, о споре с профсоюзами и программой 2010-го, о "бессонных ночах во время пребывания на посту канцлера" в связи с преждевременными выборами 2005 года.

Почти 400 страниц текста Шредер написал всего лишь за год после ухода с поста канцлера, издательство расширило книгу с помощью 100 страниц с фотографиями до рискованных и слишком рано заявленных 500 страниц. Для чего спешка? Нет никаких причин, за исключением рождественского торгового бума. "Несмотря на противоположные сообщения, я никогда не выходил за пределы окружной лиги",— вспоминает Шредер свою футбольную молодость. "Техника никогда не была моей сильной стороной, но я был быстрым" — это можно отнести и к написанию книги.

Работа полна маленьких ошибок в пунктуации, выстраивании предложений и фактов. Вот как он описывает поиски могилы отца: "Обер-ефрейтор Фриц Шредер был похоронен 4 октября 1944 года в маленькой деревне в Румынии. Тогдашнее правительство помогло мне с опознанием". Бывший король Михаил вернулся из Швейцарии, чтобы достать Шредеру старые акты из архива? Во время холодной войны не боннская республика считалась "витриной Запада", как пишет Шредер, а Западный Берлин. К тому же канцлер не должен называть свои заграничные поездки "государственными визитами", если он знает, что государственные визиты наносит только глава государства — федеральный президент. Все это мелочи, которые свидетельствуют о небрежности. В литературе как в политике: ошибки по невнимательности говорят о бессистемности.

В книге нет структуры, много повторений, что не нравится уже при первом прочтении: голландская модель отвоевывания суши объявляется примером для немецкого Союза рабочих на протяжении трех глав. Беспорядком мыслей Шредер обязан тому, что в книге трижды высказана одна и та же благодарность министру защиты потребителей Ренате Кюнаст, которая "открыла новую главу немецкой аграрной политики". Еще чаще упоминается Эрхард Эпплер. Шредер нигде не разъясняет, кто такой Эпплер (бывший министр по вопросам экономического сотрудничества и председатель комиссии СДПГ по земельным вопросам в течение 20 лет), однако неоднократно хвалит его за то, что он на внеочередном съезде 1999 года убедил СДПГ в необходимости войны в Косово. Шредер цитирует речь Эпплера, но потом теряет линию мысли на просторах рассуждений о внешней политике. Он рассказывает о Венском конгрессе, Вильгельме II, второй мировой войне, Йошке Фишере, внезапно обращается к Китаю — "на этом месте позволю себе небольшой экскурс".

Читатель напрасно ждет, что Шредер вернется к решающему для его карьеры партийному съезду, чтобы рассказать историю до конца. Вместо этого в книге повествуется о "новом итальянском правительстве Проди" и развитии отношений Африки и Европы. Вопрос о том, как и при каком количестве голосов Шредер стал председателем СДПГ, теряется в сумбуре текста.

Случайным представляется отбор событий и персонажей книги. Упоминаются многие земельные премьер-министры, но ни разу Курт Бек — долее всех находившийся у власти социал-демократ и нынешний председатель СДПГ. Израиль упоминается в одной фразе, на этом ближневосточный конфликт оказывается исчерпан. Тринадцать полных предложений Шредер отводит полету над Афганистаном: "...вокруг на сколько хватало взгляда простиралась изрезанная ущельями дикой красоты земля. Непостижимо, что здесь в прошлые десятилетия полыхали кровавые войны. Так мы летели над Гиндукушем".

Шредер — политик, а не писатель. Но из некоторых пассажей можно сделать вывод, что он бы мог писать лучше, если бы серьезно отнесся к задаче и не торопился. Его ранние воспоминания изложены ясно. Несмотря на то что многое он уже рассказывал, его бедное трудное детство остается мифом, к которому никогда не угаснет интерес. Кашель отчима, удары футбольного мяча о стену общежития — из маленьких сцен складывается целый мир. Только мы были бы рады таким же подробностям о переговорах Шредера и Джорджа Буша в Белом доме в 2004 году, после которых Шредер отказался от участия в иракской операции. Шредер мог бы многое рассказать. Вместо этого его воспоминания о пребывании на посту канцлера написаны во многом так бесцветно и бессодержательно, как будто он поручил это задание пресс-службе СДПГ.

Особой банальностью отличаются его оценки политических деятелей. "Блэр определенно является одним из самых значительных послевоенных премьер-министров страны",— написано в книге. Далее: "Ширак для меня — первостепенная политическая фигура прошлого и настоящего столетия". Нельсон Мандела — "определенно один из впечатляющих политиков XX века", Кофи Аннан — "один из самых значительных генеральных секретарей, который когда-либо возглавлял ООН". Также оригинальны следующие оценки: "Маттиас Плацек для меня один из великих талантов в СДПГ (бывший председатель СДПГ, выходец из бывшей ГДР.— Ъ)", а глава правительства Люксембурга Юнкер — "без сомнения один из самых интересных играющих в европейском концерте". Не менее информативна другая цитата: "Если бы Шили (министр внутренних дел ФРГ.— Ъ) не было, мы бы его изобрели". Йоханнес Рау "определенно стоит наравне с незабвенным Густавом Хайнеманном". Конечно, это "определенно", так как они оба были единственными социал-демократическими президентами.

Человек, который непосредственно общался с сильными мира сего, катался с ними на санках, боролся за власть и воевал, должен был бы больше о них рассказать. Описание российского президента читается как сатира: "Если вы посетите Людмилу и Владимира Путина, то узнаете, что такое настоящее гостеприимство. Они делают все, чтобы у них было приятно гостить". Шредер не рассказывает, что именно они делают, но сообщает, что Путин "выносливый пловец и очень хороший наездник": "Чтобы управлять такой огромной страной, необходимы фитнес и самодисциплина". Тем, кто в России требует охраняемых правом свобод, Шредер отвечает: "Этот человек занимает один из самых сложных постов, которые существуют в этом мире" и создал в России "нечто, наподобие правопорядка". Какая книга! Неужели Шредер действительно так наивен?

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...