шоу фольклор
На большой сцене театра Et Cetera состоялся мультимедийный перформанс "Ветер цветов солнца" — гала-представление форума культурных пересечений Rozamira, проходящего под эгидой Шанхайской организации сотрудничества. Постановщику шоу Андрею Бартеневу удалось вместить в часовое представление выступления почти дюжины исполнителей и коллективов, представляющих разнообразие национальных культур стран--участников форума. Результат, соединяющий world music, гламурное варьете и парадный стиль советского интернационализма, глубоко изумил ИРИНУ Ъ-КУЛИК.
Гала-представление "Ветер цветов солнца" проходило со всем подобающим пафосом, как светским, так и протокольным. Вступительное слово перед концертом произнес глава ФАКК Михаил Швыдкой, поспешивший опровергнуть не только пресловутое высказывание Редьярда Киплинга "Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись", но и предполагаемую репутацию постановщика гала, известного дизайнера и шоумена Андрея Бартенева. "Почему-то его все считают персонажем галантерейным, а ведь на самом деле это очень талантливый человек" — приблизительно так выразился господин Швыдкой.
Зрелище, представшее перед зрителями после того, как открылся занавес, и вправду было явно не галантерейных масштабов. На поставленной на поворотный круг многоярусной пирамиде располагались сразу все участники шоу. Музыканты и певцы из Таджикистана, Якутии, Узбекистана, Киргизии, Калмыкии и с Алтая, сверкающие богато расшитыми национальными костюмами, с экзотическими инструментами в руках не могли не напомнить образчики высокого сталинского стиля, прославляющего советский интернационализм: этакий оживший, запевший и заигравший фонтан "Дружба народов" с главной площади ВДНХ.
Впрочем, началось шоу не с фольклора, а с сочинения минималиста Владимира Мартынова "12 побед короля Артура", прозвучавшего в исполнении Большого детского хора радиостанции "Голос России" и трех роялей, два из которых были белыми. Вступление сопровождалось балетной композицией в исполнении танцовщиц в розовых трико, на головы которых Андрей Бартенев водрузил целые соцветия огромных шаров — что сделало их похожими не только на поп-артные "розы мира", но и на каких-то многоголовых телепузиков-мутантов. После того как хор скрылся за поворотом круга, а "розы" заняли свое место на общей клумбе, настал черед фольклорных музыкантов.
После первого же номера зал единодушно нарушил просьбу устроителей воздержаться от аплодисментов во время действия. Однако как было не похлопать, например, киргизским братьям Джунушевым, игравшим на своих инструментах словно сиамские близнецы: рука одного — на грифе, другого — на струнах, и наоборот. Или алтайскому дуэту "Тандалай", творившему настоящие чудеса горлового пения. Или обладательнице поистине ангельского голоса юной Ксении Тихоновой из детского хора "Юность России"? Каждый из музыкантов был так хорош, что было бы несправедливостью воспринимать их всего лишь как элементы выстроенной постановщиком аллегорической композиции. Впрочем, в том, что все исполнители присутствовали на сцене одновременно, было свое преимущество. Музыканты вовсе не хранили статуарную неподвижность — многие потихоньку джемовали, подыгрывая и подпевая солистам, дети все время пританцовывали, и вообще все с удовольствием друг друга слушали.
Особенно интересно было наблюдать за венчающими пирамиду двумя очень разными, но в равной степени завораживающими женщинами. Молодая узбекская красавица Севара Назархан, протеже главного пропагандиста world music Питера Гэбриела, продемонстрировавшая народное пение, идеально отформатированное для высочайших мировых стандартов, внимала выступлениям с оживленным светским любопытством — она в любую минуту была готова изумляться, восхищаться, подпевать и прихлопывать. А якутка Степанида Борисова, знаменитая драматическая актриса и потомок старого шаманского рода, напротив, взирала на происходящее со всепонимающей невозмутимостью человека, знающего, что общего у всех народов все равно больше, чем различного. Фантастическое, идущее не то что из нутра — из недр мира горловое пение самой Степаниды Борисовой было, пожалуй, одним из самых сильных моментов шоу: именно в нем прорвалась та самая аутентичность, которой организаторы шоу, кажется, решили пожертвовать во имя более понятной публике эффектной экзотики.
Но самым экзотическим моментом шоу стало появление Жанны Агузаровой. Певица вышла на сцену под занавес. Госпожа Агузарова походила на гибрид Тины Тернер в фильме "Безумный Макс" и кремлевской Снегурочки: длинный хвост бело-розового ирокеза ниспадал на высокий воротник серебристого парчового "боярского" одеяния в пол, из-под которого виднелись гигантские платформы-котурны. Рок-дива исполнила народную песню "Яхонты", которую она пела без аккомпанемента, голосом то срывающимся, то воспаряющим в космические дали, с той завораживающей холодной удалью, которая так удается ищущим свои корни русским рокерам-альтернативщикам, будь то "Вежливый отказ" или "Аукцыон". Выход этой "марсианки" заключил в необходимые кавычки всю ту странную смесь Лас-Вегаса с Кремлевским дворцом съездов, которую породила безудержная фантазия Андрея Бартенева в поисках нового "большого стиля".