На вчерашнем заседании военной коллегии Верховного суда России, рассматривающей дело ГКЧП, начался допрос бывшего заместителя министра обороны СССР подсудимого Валентина Варенникова. Он сообщил суду, что его "свободный рассказ" будет состоять из трех частей. Первая часть, зачитанная вчера, была посвящена, по словам Варенникова, "разоблачению лжи и инсинуаций, нагроможденных о нем в обвинительном заключении." Строго следуя тексту обвинительного заключения, Варенников опроверг обвинения в его адрес по всем пунктам, касающимся событий 16-21 августа 1991 года. По его мнению, в действиях, которые он предпринимал в те дни, нет "даже формальных признаков преступления".
Варенников, в частности, сообщил, что никакого штурма Белого дома не готовилось и схема выдвижения к нему войск не разрабатывалась. Нет этой схемы и в материалах дела, а в обвинительном заключении она существует исключительно как плод фантазии следователей Генеральной прокуратуры России. Что касается его распоряжения о подготовке трех танковых рот, эскадрильи боевых вертолетов и инженерных машин, то оно было выполнено в рамках решения о вводе войск в Москву в целях обеспечения порядка в городе. Варенников также заявил, что Горбачева с его поста никто не смещал и такой цели не имел. "Он как был в отпуске в трудный для страны момент, так и остался пребывать в своей резиденции в Крыму, не меняя ни режима лечения, ни развлечений", — отметил Варенников. Комментируя поездку в Форос, подсудимый отметил, что делегация ГКЧПистов ездила туда для того, чтобы просить Горбачева вмешаться в ситуацию, а не требовать этого, и уж тем более не предъявлять ему ультиматум. Никакой изоляции Горбачева, кроме временного отключения у него телефонной связи, по словам Варенникова, не было, хотя "теперь понятно, что надо было изолировать его и доложить об этом Верховному Совету".
Тем временем Михаил Горбачев опроверг показания, данные накануне другим подсудимым Олегом Шениным о том, что в августе 1991 года он поддержал идею введения чрезвычайного положения. Горбачев заявил: "Надо считать меня сумасшедшим, чтобы выйдя тогда на подписание союзного договора, я стал вводить чрезвычайное положение". По словам Горбачева, подобные заявления подсудимых по делу ГКЧП "рассчитаны на идиотов". "Они погубили союз, который можно было реформировать, и за это нужно отвечать", — подчеркнул он. "Когда после провала путча членов ГКЧП допрашивали, они каялись в содеянном, но потом с помощью адвокатов выработали линию защиты — все валить на Горбачева", — заключил экс-президент. Ъ вернется к освещению событий на процессе в завтрашнем номере.
Симоновский межмуниципальный райнарсуд южного административного округа Москвы (бывший Пролетарский райнарсуд) вынес приговор бывшему директору Центра социальной реабилитации указанного округа Александру Карягину, признав его виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 108 ч. 1 УК России (умышленное нанесение тяжких телесных повреждений).
По материалам дела, 29 сентября 1992 года Карягин отмечал свой день рождения. Выпив большое количество спиртного, он поссорился со своей женой, повалил ее на пол и принялся избивать ногами. Находившаяся в это время в квартире теща Карягина бросилась в опорный пункт за милицией, однако никого там не застала. Тогда перепуганная женщина обратилась за помощью к встретившейся ей группе молодых людей, среди которых был и сотрудник отдела вневедомственной охраны РУВД Пролетарского района Антон Онковский. Придя в квартиру, г-н Онковский предъявил дебоширу удостоверение сотрудника милиции и потребовал прекратить избиение жены. Однако Карягин стал оскорблять пришедших, пытался позвонить какому-то "милицейскому генералу", после чего выбежал из квартиры и скрылся в неизвестном направлении. Спустя некоторое время, когда Онковский с друзьями уже вышли из квартиры и стояли у подъезда, Карягин появился вновь и, не говоря ни слова, замахнулся на одного из парней кухонным ножом. Увидевши это, один из приятелей Онковского — 16-летний Алексей Борисов — попытался отвести удар. В ответ Карягин развернулся и ударил г-на Борисова ножом в грудь, нанеся ему опасное проникающее ранение. Испугавшись содеянного, Карягин попытался было убежать, но был настигнут товарищами потерпевшего и передан правоохранительным органам.
Несмотря на то, что преступление было совершено при большом количестве свидетелей, уголовное дело было возбуждено лишь спустя месяц. Дело в том, что Карягин, пользуясь своими связями в 38-м отделении милиции всячески старался избежать ответственности. Так, следователь, принявший дело к производству, пытался получить у врача 79-й городской больницы справку о том, что ранение, нанесенное Борисову, было не проникающим и получил его потерпевший случайно, упав на нож.
После того как 28 октября 1992 года уголовное дело против Карягина по жалобе матери потерпевшего было все-таки возбуждено, его приняла следователь следственного отдела Пролетарского РУВД Елена Лапшина. 8 декабря она приостановила расследование якобы в связи с тяжелой болезнью обвиняемого (как выяснилось впоследствии, справка, удостоверяющая наличие у Карягина тяжелого заболевания, была подложной). 16 марта 1993 года прокуратура Пролетарского района удовлетворила ходатайство матери Борисова и возобновила расследование. Дело было передано следователям Пролетарского РУВД Николаю Мусаеву, а затем Федору Шульге, которые и довели его до суда. В процессе расследования потерпевшие и свидетели постоянно подвергались запугиваниям со стороны друзей и доброжелателей Карягина. Так, матери Борисова обещали сжечь ее квартиру, жене Карягина, выступившей на процессе в качестве свидетеля обвинения, грозили "отрезать уши" и т. д. Несмотря на это, суд над Карягиным все-таки состоялся. Бывший директор Центра социальной реабилитации был приговорен к 4 годам лишения свободы. По имеющимся в материалах дела данным, в 1985-88 годах Карягина трижды безуспешно пытались привлечь к уголовной ответственности: два раза за злостное хулиганство и один — за соучастие в даче взятки.
Сотрудники Новосибирского Регионального управления по борьбе с организованной преступностью возбудили уголовное дело по ст. 2181 УК России (хищение огнестрельного оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ) против троих прапорщиков (фамилии не разглашаются в интересах следствия), похитивших со склада одной из воинских частей (номер не разглашается), дислоцированной в Новосибирске, значительное количество оружия.
По предварительным данным, трое задержанных, заведовавших оружейным складом, похитили с него 3 пистолета Макарова, половину ящика патронов калибра 5,45 мм к автомату Калашникова, 500 толовых шашек, 500 детонаторов к ним и 100 метров бикфордового шнура. Похищенное преступники продали сотрудникам службы безопасности одного из крупных акционерных обществ Новосибирска (название не разглашается). Пока сотрудникам правоохранительных органов удалось вернуть лишь малую часть похищенного. Кстати, по данным Новосибирского областного УВД, областная прокуратура уже ведет следствие по делу, связанному со службой безопасности упоминавшегося АО. Против ряда ее сотрудников выдвинуты обвинения в незаконном лишении свободы (ст. 126 УК России). По данным областного УВД, обвиняемые похитили и четыре дня держали в заложниках директора одной из Новосибирских коммерческих фирм (название не разглашается), добиваясь погашения долга возглавляемого им предприятия своему АО.
Сотрудники Новосибирского областного УВД возбудили уголовное дело по ст. 218 УК России (незаконное ношение, хранение, приобретение, изготовление или сбыт оружия, боевых припасов или взрывчатых веществ) против жителя Мошковского района Новосибирской области (фамилия не разглашается), изготовившего в кустарных условиях миномет.
По данным Новосибирского областного УВД, подследственный был задержан после того, как решил опробовать свое изделие на берегу Оби, стреляя по льду. Помимо миномета у умельца была изъята партия изготовленных им же револьверов, имеющих оригинальные технологическую и техническую особенности. Они оснащены сменным барабаном, что сильно повышает скорострельность оружия.