В Новочеркасской тюрьме приведен в исполнение смертный приговор в отношении маньяка-убийцы Андрея Чикатило, признанного виновным в совершении 57 убийств на сексуальной почве. Это произошло спустя несколько дней после того, как специальная комиссия при президенте России отклонила направленное в ее адрес Чикатило прошение о помиловании. Ранее смертный приговор, вынесенный маньяку Ростовским областным судом, был оставлен в силе Верховным судом России.
Вчера военная коллегия Верховного суда России, рассматривающая дело ГКЧП, продолжила допрос бывшего секретаря ЦК КПСС подсудимого Олега Шенина.
Отвечая на вопросы государственного обвинения, подсудимый заявил, что хотя он и разделял позицию членов ГКЧП и считал необходимым введение чрезвычайного положения, однако непосредственного участия в разработке документов комитета не принимал и лишь бегло ознакомился с проектом "Обращения к советскому народу", которое было обнародовано утром 19 августа. Не участвовал Шенин, по его словам, и в обсуждении вопроса о введении войск в Москву. Кто непосредственно отдал этот приказ Шенин, по его словам, не знает и единственное, что может сказать по этому поводу, это то, что за введение в Москву воинских подразделений ратовал покойный министр внутренних дел СССР Борис Пуго.
Рассказывая о совещании членов ГКЧП, прошедшем поздним вечером 18 августа, Шенин отметил, что оно не носило сколько-нибудь организованного характера, а скорее напоминало "обмен мнениями" по вопросу о сложившейся в стране ситуации. При этом все его участники, по словам Шенина, сходились во мнении, что "если 20 августа будет подписан союзный договор, то государство развалится". Вопрос о принятии Геннадием Янаевым на себя президентских полномочий на этом совещании, по словам подсудимого, особо не обсуждался. Этот шаг вице-президента представлялся чем-то само собой разумеющимся — по словам Шенина, именно Янаеву Горбачев сказал, отправляясь 4 августа 1991 года в Форос: "Ну вот, остаешься на хозяйстве".
Отвечая на вопросы о мерах, предпринятых ГКЧПпистами для обеспечения опубликования подготовленных ими документов, Шенин рассказал, что ранним утром 19 августа он встретился с председателем Гостелерадио Леонидом Кравченко и проинформировал его о введении чрезвычайного положения. Кравченко, по словам Шенина, отметил, что "это давно пора было сделать", забрал у него пакет с документами ГКЧП, подлежащими обнародованию, и на прощание заверил, что проблем при сотрудничестве с ним у членов комитета не возникнет. Шенин считает, что Кравченко повел себя правильно, так как публикация правительственных документов являлась, в соответствии с законом о печати, его "священной обязанностью". Вообще, по словам Шенина, все действия членов ГКЧП были направлены на защиту Конституции СССР и советского законодательства. Он особо подчеркнул, что телеграмма, разосланная утром 19 августа от имени Секретариата ЦК КПСС секретарям компартий союзных республик, краев и областей, заканчивалась словами: "В своей практической деятельности руководствоваться положениями Конституции СССР". Что же касается контр-указов, издаваемых в дни августовских событий Борисом Ельциным, то Шенин сообщил, что все члены ГКЧП считали их не соответствующими Конституции СССР, однако не смог вспомнить принимались ли в связи с этим какие-либо документы, отменяющие распоряжения российского президента.
Шенин не смог рассказать о подробностях возникновения так называемого постановления ГКЧП #2, относительно приостановления деятельности ряда центральных печатных изданий. Он рассказал, что с "информацией" по этому вопросу на заседании ГКЧП 19 августа выступил уже упоминавшийся Кравченко, однако кто пригласил его и поручил подготовить выступление, вспомнить не смог. Не помнит Шенин и того кем конкретно принималось решение о введении в Москве комендантского часа, обсуждался ли этот вопрос на совещаниях членов ГКЧП и принимался ли по этому поводу какой-либо документ.
Что касается вопроса о том предполагали ли члены ГКЧП отдавать приказ о штурме Белого дома, то Шенин заявил, что все курсировавшие по Москве слухи об этом являлись плодом больной фантазии забаррикадировавшихся в этом здании лиц. Никто из членов ГКЧП, по словам Шенина, никогда даже и не поднимал вопрос о возможности силового решения конфликта. "Мы все были в своем уме", — заявил подсудимый. Ответственность за то, что на улицы города и к Белому дому вышли тысячи людей, что повлекло за собой жертвы, Шенин возложил лично на Бориса Ельцина, который, по его словам, устроил провокацию, постоянно подогревая слухи о готовящемся штурме.
Шенин опроверг то, что после того как Язов отдал приказ о выводе войск из города, он отправился в Министерство обороны и потребовал от министра отменить это решение и "продолжить борьбу". "Я не настолько обнаглел, чтобы требовать что-либо от маршала Советского Союза", — заявил подсудимый. Шенин также отметил, что был согласен с решением, принятым министром обороны, также как и остальные члены ГКЧП, не желавшие накалять и без того сложную обстановку.
Олег Шенин рассказал, что ему не была известна цель визита членов ГКЧП 21 августа в Форос. По его данным, члены делегации вошли в ее состав на добровольной основе. Сам же он лететь к Горбачеву не собирался, заявив соратникам, что "тот, кто полетит туда, вернется в наручниках". Помимо этого Шенин заявил, что после того как Горбачев "самоустранился" от участия в августовских событиях, у него не было ни малейшего желания встречаться и разговаривать с ним. Ъ вернется к освещению событий на процессе в завтрашнем номере.