Если России удастся на сей раз довести приднестровское урегулирование до конкретного результата, она, без сомнения, будет считать это своей большой победой. И для этого у нее на первый взгляд будут все основания.
Во-первых, урегулирование пройдет на базе пусть и сильно модифицированного "меморандума Козака", который президент Молдавии Владимир Воронин несколько лет назад отверг перед самым подписанием. И это было своего рода пощечиной Кремлю. Теперь же Москва сможет застолбить собственное авторство в деле разрешения застарелого молдавско-приднестровского конфликта.
Во-вторых, сдвинуть с места урегулирование в Приднестровье России удастся без заметного участия США. А это Москва с удовольствием занесет в актив своих усилий, направленных на недопущение расширения американского присутствия на постсоветском пространстве.
В-третьих, прорыв на приднестровском направлении состоится на фоне затяжных боев на российско-грузинском фронте, которые особой славы Москве не приносят. Добившись успеха в Приднестровье, Россия сможет, как и рассчитывала, продемонстрировать миру, что она, дескать, готова решать конфликты на постсоветском пространстве, а в Абхазии и Южной Осетии они не решаются потому, что неправильно себя ведет Грузия. Там же, где руководство страны не ссорится с Москвой, конфликт может быть урегулирован к взаимному удовлетворению сторон — как, например, в Молдавии.
Словом, Россия стоит на пороге, казалось бы, очевидной и безоговорочной победы. Однако на самом деле это не совсем так, и радоваться пока рано. Цена, которую России придется заплатить за ожидаемую победу в Приднестровье, может быть слишком высокой.
Для успешного завершения своей нынешней приднестровской миссии Москве пришлось согласиться на активное подключение к ней Европы. Евросоюз практически станет гарантом инициированной Россией формулы урегулирования. В этом и состоит принципиальный момент, резко повышающий для Москвы цену этого самого урегулирования.
Дело здесь вовсе не в том, что России придется разделить с ЕС лавры победителя — славой с Брюсселем она как-нибудь сочтется. Согласившись на то, что Европа станет гарантом приднестровского урегулирования, Москва, по сути, согласилась и с активным участием европейцев в разрешении конфликтов на постсоветском пространстве, которое она до сих пор считала зоной своих особых интересов и ревностно оберегала от любых посягательств со стороны Запада.
Между тем Европа, ворвавшись в постсоветское миротворчество через приднестровскую дверь, вряд ли на этом остановится. Она наверняка предложит перенести обкатанную в Молдавии модель и на другие конфликты в СНГ. К примеру, в Абхазии и Южной Осетии. И тогда в разрешении этих конфликтов роль Европы уже не будет формальной, а роль России — доминирующей, как это имеет место сейчас.