конкурс фото
Вчера в Москве в Центре оперного пения Галины Вишневской были вручены призы шестого фотоконкурса "Серебряная камера", учрежденного правительством Москвы и проходящего под патронажем мэра. О победителях конкурса, авторах лучших фоторепортажей о Москве 2005 года, рассказывает ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Олег Паршин, Людмила Зинченко, Владимир Вяткин — гран-при конкурса и приз правительства Москвы; Павел Кузнецов, Глеб Косоруков, Александра Катьер — приз компании MasterCard; Илья Кейтельгиссер, Игорь Мухин, Георгий Первов — приз компании Pio Global; Игорь Охременко, Оксана Юшко, Иван Куринной — приз компании МИАН; Александр Слюсарев — специальный приз компании Sony.
Еще не так давно Москву было принято любить если не за древность, от которой, по мировым меркам, в ней сохранилось не так уж и много, то хотя бы за патриархальность. Но теперь столица решительно меняет не только реальный архитектурный образ, но и медийный имидж, причем последнее ей удается, пожалуй, убедительнее. Москве уже не нравится быть городом тихих переулков и элегических особняков. "Старушке" захотелось блеснуть перед камерами небоскребами (пусть и недостроенными), автомагистралями (и не важно, что они вечно забиты пробками) и — как же без этого — манящими ночными огнями.
Гран-при в номинации "Архитектура" (в размере $5000) получил Олег Паршин, чьи работы посвящены самым амбициозным новостройкам Москвы, — он представил на конкурс фотосерии "Строительство Москвы-Сити" и "Вид на Москву с дома 'Коперник'". А в том, что новому городу подобает и некая новая урбанистическая меланхолия и даже чертовщина, убеждают работы других лауреатов в той же номинации (получивших по $1500). В серии Игоря Охременко "Ночная Москва" светящиеся контуры вполне универсального и анонимного мегаполиса кажутся идеальной декорацией для триллера или боевика. Автор "Отражений" Илья Кейтельгиссер доказывает, что и новая Москва может быть столь же таинственно-сюрреалистичной, что и хрестоматийный Париж, снятый Брассаем. А для Павла Кузнецова, награжденного за серию "Дважды два", город сводится к совершенно отвлеченной математике простых единиц городского пейзажа: два окна на глухой стене, два троллейбусных провода в пустом небе и так далее.
Если в "Архитектуре" предпочтение отдано работам, поместившим Москву в некое космополитическое будущее, то победители в номинации "События и повседневная жизнь" еще привязаны к настоящему, чьи проблемы, а также достижения и радости они показывают с некоей оглядкой на советское прошлое. Гран-при здесь достался Людмиле Зинченко. Название ее серии "Площадь Европы" саркастически контрастирует с бытописанием всевозможных обитателей площади возле Киевского вокзала, на которой взгляд фотографа в лучших традициях перестроечной чернухи отыскивает всяческих обитателей дна. Прощанию с "великой эпохой" посвящен репортаж Глеба Косорукова "Последние дни", снятый накануне закрытия старой сцены Большого театра. А черно-белое "Тяжелое дыхание зимы" Игоря Мухина неуловимо отдает ретро, ведь в грядущем городе небоскребов снег явно кажется неким атавизмом.
Прошлое полностью берет реванш в номинации "Лица": гран-при тут достался тяжеловесно-пафосному черно-белому циклу Владимира Вяткина "Уходящее поколение" (господин Вяткин, а также Игорь Мухин и Илья Кейтельгиссер являются бессменными фаворитами "Серебряной камеры" — практически на каждом конкурсе они не остаются без призов). Фотограф любуется благородными сединами и морщинами своих героев: Игоря Моисеева, Петра Фоменко — и, кажется, не понимает, что его неумеренная прощальная почтительность относится к людям, которые еще, слава богу, никуда не ушли. Стремление бить, так сказать, на жалость ниже пояса принесло один из призов Георгию Первову, снимавшему в серии "Люди как люди (Totalrealism)" всевозможных обездоленных и изувеченных: страшнее всего представлять, как фотограф уговаривал попозировать перед камерой безрукого мальчика, дав ему зажать между культями ручку пластмассового пупса. А вот герои серии "За стеклом" Александры Катьер никому позировать не собираются: фотограф снимала сквозь окна лица пассажиров наземного транспорта. И кажется, что стекло заиндевело не от мороза, а от убийственного холода, читаемого в тяжелых взглядах людей, которым вовсе не нравится, что их снимают.