На малой сцене Театра имени Гоголя показана инсценировка гоголевской "Шинели", представленная агентством "БОГИС". "Башмачкин" — моноспектакль Александра Феклистова. Автор пьесы — Алексей Бурукин, художник — Сергей Якунин. Спонсоры постановки — Мосбизнесбанк и фирма "Агора". По словам главы агентства Галины Боголюбовой, при выборе площадки они руководствовались, в частности, желанием представить спектакль по Гоголю в театре, носящем имя писателя. Агентство "БОГИС" дебютировало лучшим, по мнению обозревателя Ъ ЛАРИСА Ъ-ЮСИПОВА, спектаклем прошлого сезона — "N (Нижинский)", и новая его работа не разочаровала зрителей.
Между двумя премьерами агентства "БОГИС" прошел ровно год. Отсутствие поспешности в работе — не следствие особо благоприятных для антрепризы Галины Боголюбовой обстоятельств, а скорее свидетельство нерасположенности создателей этого театра к суете. Собственно, о попытке героя вырваться за пределы суеты они поставили оба свои спектакля.
Идея "Нижинского" принадлежала Олегу Меньшикову, "Башмачкина" — Александру Феклистову. Над обеими постановками они работали вместе, и в обоих случаях имя режиссера не указано. В программке "N" вместо него "абсолютно гладкое место", поразившее воображение критиков. В программке "Башмачкина" есть только графа "сочинители спектакля". Это Феклистов, Бурыкин, Меньшиков и Игорь Золотовицкий (он — главный). Все четверо — актеры, и совершенно очевидно, что не режиссерские амбиции исполнителей, а идея актерского театра по-прежнему остается тут доминантой. В этом смысле идеален выбор драматурга (хотя, как и в случае с "Нижинским", здесь больше бы подошло слово "сценарист"). Выпускник актерского отделения школы-студии МХАТ Алексей Бурыкин, манипулируя почти исключительно междометиями и знаменитым словечком "того", ведет повествование по касательной к сюжету и использует содержание повести ровно настолько, насколько это необходимо, чтобы перевести фактуру гоголевской прозы в фактуру театра. Того театра, где господствуют не сюжетные ходы, а смена внутренних состояний.
Это театр компании, где люди знакомы давно, хорошо притерлись друг к другу, с пол-слова понимают, что нужно партнеру, с пол-взгляда просчитывают свои и чужие возможности. Компании достаточно компактной, но все же более широкой, чем круг людей, задействованных в "Нижинском". Поэтому ничего удивительного нет в том, что на смену неизменному Павлу Каплевичу приходит другой художник — Сергей Якунин, а на место стремительного аттракциона деталей, мгновенно воссоединяющихся в какое угодно целое, — устоявшийся мир вещей, казалось, так и рожденных в своем монолите и на части не расчленяемых. Башмачкин Феклистова живет среди них — всевозможных перышек, ящичков, копилок, — одаренный способностью понимания их речи и невысказанных настроений точно так же, как иные понимают язык деревьев и птиц. Бумаги, которые доводится ему по службе переписывать, посланцы иного мира, так и остаются для него зашифрованными; его же мир идеально упорядочен и закрыт для посторонних вторжений. Идея начальства перевести глаголы в циркуляре из настоящего времени в прошедшее оборачивается для него драмой, радушие чиновников, пригласивших счастливого обладателя новой шинели на вечеринку — катастрофой. Потому что шинель эта — которую он, с трудом пережив свою измену старой, полюбил так, как не любил никогда и никого — его покидает. Исчезает прямо с бала — то ли по легкомыслию, то ли в отместку за то, что хоть на пару часов он предпочел ей людское общество. Попытка прожить за пределами суеты не удалась Башмачкину. Идея возрождения традиций актерского театра удалась вполне.