Социалистический гиперреализм

Социалистический гиперреализм

        В Шанхае до ноября открыта VI Международная биеннале современного искусства — одна из двух биеннале социалистического мира (вторая проходит в Гаване). Корреспондент "Денег" Ирина Кулик побывала на гигантском параде артефактов, объединенных темой "Гипердизайн".

        Современное искусство уже давно вышло за пределы и западного мира, родины нынешнего contemporary art, и капиталистического лагеря, который, как считалось до недавнего времени,— его колыбель. Сегодня всевозможные биеннале современного искусства проходят и в Латинской Америке, в том числе и на Кубе, и в Африке (в Сенегале), и в Азии. Одна из самых авторитетных азиатских биеннале уже в шестой раз проходит в Китае, а именно в Шанхае.
       Впрочем, для Шанхая биеннале современного искусства — явление вполне закономерное, настолько этот город увлечен вообще всем современным, будь то небоскребы, скоростные поезда на магнитной подушке или знаменитая телебашня, третья по высоте в мире. Здесь биеннале современного искусства выглядит еще одним необходимым элементом декораций некоего фантазматического будущего, некогда придуманного в мире буржуазном и западном, а теперь, словно назло всем, воплощающегося в социалистической Азии.
       Шанхайская биеннале была учреждена в 1996 году по инициативе шанхайского Музея современного искусства и при поддержке министерства культуры КНР и департамента по культуре города Шанхая. Вначале биеннале не стремилась быть выставкой современного искусства в международном понимании. Здесь отдавали предпочтение традиционным жанрам вроде станковой картины и местным художникам. Темы первых выставок формулировались довольно непритязательно: "Открытое пространство", "Наследие и исследование", "Дух Шанхая".
       Однако в конце концов китайская биеннале стала не уступать своим "буржуазным" аналогам ни в интердисциплинарности и мультимедийности представленного искусства, ни в концептуальности тем, ни в международности участников и кураторов. Темы предпоследних шанхайских биеннале звучали вполне интернационально-актуально — "Урбанистическое творчество" и "Техники видимого" — и делались международными кураторскими коллективами. Вполне космополитична была и команда нынешней биеннале, кстати столь же многолюдная, как и на биеннале в Москве.
       

Шанхайская семерка

       Шанхайскую выставку готовили семь кураторов: постоянно сотрудничающий с шанхайской биеннале Чжан Цин, один из известнейших китайских кураторов и редактор журнала Art China; Хуан Ду, курировавший павильоны Китая на биеннале в Венеции (2003) и Сан-Паулу (2004); их соотечественница Сяо Сяолань; американец тайваньского происхождения, художник, куратор и участник многих выставок искусств новых технологий Шу Минь Линь; кореец Вонил Ли, бывший куратором биеннале в Кванджу; арт-критик и специалист по социологии искусства итальянец Джанфранко Мараньелло и англичанин Джонатан Уоткинс, руководивший, в частности, VIII Биеннале современного искусства в Сиднее. Впрочем, в Шанхае вполне международная по замыслу и исполнению экспозиция приобретает совершенно особое значение.
       Сама формулировка темы нынешней шанхайской биеннале — "Гипердизайн" — не может не напомнить пресловутый термин Жана Бодрийара "гиперреальность", то есть подменяющая "естественную" реальность, улучшенная и "более чем реальная" массмедийная имитация. Впрочем, весьма пессимистическая у французского философа констатация утраты подлинной реальности в Шанхае обретает какое-то эйфорическое измерение. (Вспомним, что и у нас в начале 1990-х пророчества Бодрийара воспринимались как утопия — обитателям скудной, но неизбежной социалистической "гипореальности" не терпелось наконец оказаться в соблазнительной и успокоительно мнимой "буржуазной" фата-моргане.) Сам Шанхай — весьма убедительное воплощение гиперреальности, правда уже социалистической. Этому городу, кажется, не знакома западная ностальгия по уходящей подлинности: здесь с равным энтузиазмом возводят как ожидаемое будущее в виде невероятных небоскребов Пудонга, так и недостающее прошлое в виде гигантских торговых центров-пагод в Нанчи — так называемом китайском квартале вестернизировавшегося еще в конце XIX века города.
       На Шанхайской биеннале, один из разделов которой посвящен будущему и истории, модели фантастического грядущего выглядят отлично действующими и заманчиво материальными, а прошлое — удобным в обращении и легко модифицируемым в соответствии с насущными требованиями. Изрядное количество работ, прежде всего произведений художников из Азии — Китая, Тайваня, Японии и Кореи, выглядит реквизитом амбициозных и высокобюджетных футуристических боевиков. Причудливые, в духе "Безумного Макса" мотоциклы китайца Ши Джинсонга (к которым прилагается байкерский прикид, сделанный, как античные доспехи, в виде обнаженного человеческого тела с гипертрофированной мускулатурой культуриста) готовы посоревноваться в скорости с покрытыми аэрографическими "татуировками" гоночными летательными аппаратами японца Тетсуа Накамура. Раскрывающий ажурные металлические лепестки хищный киберцветок корейца Чо У Рама явно принадлежит к той же ступени эволюции, что и прозрачная ракета с просвечивающим внутри нее скелетом дракона, которую создал китайский художник Ли Хуэй.
       Груз прошлого, впрочем столь же сказочного, что и будущее, взяли на себя в основном хозяева биеннале, а также их соседи по региону. В экспозиции даже нашлось место для образчиков традиционного азиатского декоративно-прикладного искусства, которые, впрочем, кажутся ничуть не более функционально-бытовыми, нежели произведения современного искусства. Так, наружный карниз выстроенного в 1930-е годы здания музея подпирает деревянная колонна, скопированная из какого-то древнего китайского храма. Еще более эффектной выглядит инсталляция Ли Лихуна: художник выложил торцы ступеней музейной лестницы традиционным бело-голубым фарфором со стилизованным изображением облаков — получилась этакая китайская "лестница в небо". А дизайнер Янь Цзюнь представил импозантный мебельный гарнитур в традиционном стиле, но из гнутых батарей и водопроводных труб.
       

Суперсовременная китайщина

       Китайские художники вообще всячески подчеркивают свою национальную идентичность, причем делают это так изобретательно и зрелищно, что биеннале порой напоминает contemporary art-версию современных китайских блокбастеров типа "Клятвы" и "Дома летающих кинжалов". Излюбленный прием здесь — сочетание традиционных и современных техник. Впечатляют, например, рукотворные "голограммы" Ся Сяовань — объемные картины, нарисованные тончайшими мазками на нескольких слоях стекла. Или же полнометражный мультфильм Цю Аньсюн "Новая сутра гор", сочетающий стилистику традиционной живописи тушью с актуальным антивоенным пафосом и публицистической риторикой анимационных фрагментов пинкфлойдовской "Стены".
       В отличие от западных выставок и ярмарок на Шанхайской биеннале почти нет китайского соц-арта. К социалистическому прошлому обратился только один участник биеннале — Ван Го Фен, представивший созданные при помощи компьютерного монтажа идеальные строения китайской версии сталинского ампира.
       

Критика буржуазного мира

       Если фантазии на тему прошлого и будущего интересуют в основном азиатских художников, то западным авторам ближе другой сюжет биеннале — "практики повседневной жизни". Именно эта тема занимает принявших участие в выставке профессиональных дизайнеров. Миланское объединение Cibic & Partners предлагает социальные мини-утопии в духе модной эстетики взаимоотношений: общественную кухню, где могут кормить друг друга своими национальными блюдами люди разного этнического происхождения, или детскую площадку для взрослых, которым наконец будет где полазить и поваляться. А контраст этой идеальной повседневности составляет весьма реалистический макет типового супермаркета, представленный бельгийцем Хансом Оп де Бееком: залитый волнами тусклого света, он производит весьма депрессивное впечатление. Архитектор и дизайнер, де Беек выступил как автор инсталляции, показывающей ту повседневность, которую дизайнеры должны изменить.
       Российских художников на современной Шанхайской биеннале нет. Поначалу туда приглашали Владимира Архипова, чей многолетний проект "Музей самодельной вещи" — собрание всевозможных самопальных изобретений и приспособлений — вроде бы идеально соответствовал сюжету "практики повседневности". Но художник в экспозицию не вписался: корявые и неказистые предметы из его коллекции показались бы слишком "реальными" в гиперреальности шанхайской выставки. Да и подлинный сюжет биеннале, посвященной "Гипердизайну", разыгрывается вовсе не вокруг взаимоотношений между современным искусством и реальными дизайнерскими практиками и повседневной жизнью, а вокруг статуса самого искусства.
       

Парк визуальных аттракционов

       На западных биеннале в последнее время модны проекты нарочито незрелищные, но зато политически и социально ангажированные и даже готовые пожертвовать эстетическими усладами во имя высших идей. В отличие от них Шанхайская биеннале предлагает искусство эффектное, занимательное и даже гламурное: этакий парк визуальных аттракционов или миниатюрная репетиция главного мирового выставочного шоу World Expo, которое пройдет в Шанхае в 2010 году. Но именно в этой гламурности и содержится концептуальная ирония проекта, показывающего, как изобретательно современное искусство мимикрирует под дизайн или индустрию развлечений. Даже одно из главных произведений биеннале — последний фильм Мэтью Барни The Drawing Restraint, снятый им в соавторстве со спутницей жизни, дивой альтернативного рока Бьорк, заставляет задуматься о том, каким образом автор, считающийся звездой современного искусства, умудряется снимать полнометражные фильмы с голливудскими бюджетами и спецэффектами. Впрочем, мимикрия под дизайн или артетейнмент (видимо, особо эффективная в странах, относящихся к идеологизированному авангарду, мягко говоря, с сомнениями) кажется обратной стороной мимикрии под социальные или политические практики, так популярные на демократическом Западе. То есть еще одной практикой выживания современного искусства в мире, который, похоже, вполне готов обойтись и без него.