Анатолий Гриценко: приходится тратить время не на развитие армии

силовики

Министр обороны Анатолий Гриценко уверен, что сейчас ведется кампания по дискредитации его деятельности на посту министра. Об отношениях, сложившихся в правительстве, а также о перспективах вступления Украины в НАТО АНАТОЛИЙ ГРИЦЕНКО рассказал в интервью корреспонденту Ъ ДЕНИСУ ПОПОВИЧУ.

— Господин министр, вы раскритиковали брюссельские заявления премьер-министра Виктора Януковича о преждевременности присоединения Украины к Плану действий относительно членства в НАТО (ПДЧ). Вы говорили об этом с господином Януковичем?

— Личного разговора с премьером после Брюсселя не было. Моя позиция по этому вопросу известна, я ее обнародовал через СМИ. Точно так же поступил и Виктор Федорович: на заседании Кабмина он отметил, что свое заявление по НАТО он согласовал с участниками парламентской коалиции. В Брюсселе Виктор Янукович подтвердил, что конечной целью сотрудничества с НАТО является членство Украины в альянсе, а кроме того, заявил о готовности Украины участвовать в операциях НАТО. Я полностью поддерживаю эти заявления. Мы по-разному оцениваем готовность Украины присоединиться к ПДЧ, прежде всего потому, что не было прямого контакта на этапе подготовки визита в Брюссель. Премьер-министр заверил, что все его последующие зарубежные визиты будут готовиться при активном участии МИДа и профильных министров. Я поддерживаю такой формат сотрудничества, тогда нам удастся обсудить все аспекты проблемы и избежать недоразумений. Виктор Янукович также попросил заблаговременно информировать его о намерениях министров делать публичные заявления.

— А почему нет? Как руководитель силового ведомства, я нечасто делаю публичные заявления, предпочитаю высказывать свою позицию на заседаниях правительства. Три премьера, в правительствах которых мне довелось работать, подтвердят вам, что при обсуждении важных для страны вопросов Гриценко никогда не отмалчивается, напротив — четко и открыто заявляет свою позицию. Даже если ее не разделяет большинство и даже если позиция министра обороны противоречит позиции премьера. Высказать обоснованные сомнения, предостеречь коллег от принятия неверного решения — в этом вижу свой долг как члена правительства, понимая, что моя излишняя настойчивость может кому-то не нравиться.

— После заявлений премьера в Брюсселе вы и глава МИДа Борис Тарасюк заявляли, что на рижском саммите НАТО этой осенью нам не стоит рассчитывать на присоединение к ПДЧ. С какими предложениями вы поедете в Ригу?

— Вы не испытываете давления в связи с различиями во взглядах на темпы интеграции Украины в НАТО?

— По этой причине — нет, не испытываю. Истеричные заявления с требованием моей отставки со стороны лидера КПУ Петра Симоненко оставлю без комментариев. Но давление извне на министра обороны присутствует, скрывать не стану. Вы знаете, на самом деле мне было непросто принять решение о работе в нынешнем правительстве, и я честно сказал об этом Виктору Януковичу, когда он представлял меня в Минобороны. В 2004 году, работая в избирательном штабе Виктора Ющенко и помогая ему формировать программу "Десять шагов навстречу людям", я не мог представить, что выполнять эту программу будет правительство его главного оппонента на президентских выборах. Соглашаясь с назначением на пост министра обороны в правительстве Виктора Януковича, я исходил из необходимости придать необратимый характер реформам в армии, в которые верю и которые продумывались многие годы. Я готов работать настолько эффективно, насколько позволяют мои знания и опыт. К сожалению, в последнее время примерно 70 процентов времени и усилий приходится тратить не на развитие армии, а на отражение нападок и посягательств на нее извне.

— Вы имеете в виду инициированные правительством проверки военного ведомства по линии Генпрокуратуры и Главного контрольно-ревизионного управления?

— А вы не задавались вопросом, почему контрольные органы не проверяют уровень боеготовности армии? Достаточно ли выделяется бюджетных средств для выполнения возложенных на нее задач, как семьи военных сводят концы с концами, когда, наконец, начнется серьезная модернизация систем вооружений? Такие проверки неинтересны? Зато кого-то беспокоит имущество армии, а точнее — желание получить над ним контроль, вот и весь ответ. Отсюда — и целенаправленные проверки именно в этой сфере, и попытки навязать министру обороны назначение сомнительных личностей на ответственные должности, связанные с материальными средствами. Не выйдет — я об этом заявил открыто.

— Но вы не будете отрицать, что Минобороны не всегда безосновательно обвиняют в махинациях с имуществом?

— Давайте расставим точки над i. Первое — став министром, я действительно вскрыл десятки сомнительных договоров, подписанных за месяц и даже за неделю до моего назначения. Все они немедленно были переданы в прокуратуру для правовой оценки. Часть участков земли удалось вернуть с помощью прокуратуры, к сожалению — очень малую часть. И до сих пор продолжают всплывать на поверхность заключенные с нарушением закона сделки — и все документы мною тут же направляются в прокуратуру. Без исключения. Второе — в ряде случаев, проиграв все суды, вы знаете, как иногда покупаются их решения, тем не менее нам удалось добиться доплаты до более приемлемой цены. Эти деньги поступили не в карман министра Гриценко, а на счет Минобороны, и направлены на строительство жилья военнослужащим. Потому что я четко заявил: тот, кто не пожелает в добровольном порядке заплатить справедливую цену по старым договорам, не будет больше никогда иметь дело с Минобороны. В итоге мы получили порядка 200 миллионов гривен — согласитесь, это немалая сумма.

— Как в таком случае быть с обвинениями в торговле землей, которой якобы занимается Минобороны?

— Запомните — Минобороны не торгует землей! Не имеет на это права! Продажей земельных участков, зданий и сооружений занимаются другие структуры, подконтрольные Кабмину. Это госпредприятия, аукционные центры, которые не подчиняются министру обороны и не входят в структуру министерства. Мы передаем им документы, а они сами делают объявления, ищут покупателей, проводят конкурсы и затем перечисляют деньги в бюджет. Кстати, наибольшие злоупотребления происходят на этапе оценки стоимости объектов, к чему Минобороны не имеет отношения. Зато прямое отношение имеет Фонд госимущества — именно он утверждает методики оценки и именно он выдает лицензии многочисленным частным компаниям на право оценки имущества. Вот и делайте вывод, где искать причины коррупции в сфере торговли недвижимостью армии.

— Как обстоит дело с финансированием армии на следующий год? Президент поставил задачу обеспечить в 2007 году оборонный бюджет на уровне почти 12 миллиардов гривен. В проекте госбюджета указывается цифра 7,9 миллиарда, и бюджетный комитет Рады не собирается давать больше. Это конфликт интересов или нежелание выполнять распоряжения президента?

— В июле Верховная рада утвердила бюджетную резолюцию, в которой обязала правительство выполнить требования Госпрограммы развития вооруженных сил и обеспечить в 2007 году финансирование на уровне двух процентов ВВП. Также парламент обязал правительство с 1 января 2007 года ликвидировать диспропорции в денежном содержании военнослужащих и выйти на единые стандарты оплаты труда для всех силовых структур. Я считаю это важным политическим решением, которое было озвучено с трибуны парламента тогда еще председателем бюджетного комитета Николаем Азаровым. За бюджетную резолюцию проголосовали члены нынешней правящей коалиции. И мне непонятно, почему сегодня министр финансов, он же первый вице-премьер, Николай Азаров отстаивает проект бюджета, который абсолютно не соответствует его же бюджетной резолюции. Я считаю, что политики должны быть ответственными и последовательными в своих действиях.

— Я буду настаивать на выполнении требований бюджетной резолюции. Два процента от ВВП — это те средства, которые позволят нам создать боеспособную армию, а не бумажную структуру, в которой лишь несколько батальонов будут готовиться в полном объеме, а остальные 200 тысяч человек — писать конспекты и ходить строевым шагом по плацу. Такая армия не нужна государству. На этом и базируются требования по финансированию на 2007 год. Я не могу сократить расходы на силы боевого дежурства ниже суммы, обеспечивающей прикрытие наиболее важных и потенциально опасных объектов, перечень которых утвержден Кабмином. Не хочу обманывать общество и правительство, которое будет думать, что Киев, Донецк, атомные станции и плотины прикрыты с воздуха, а на самом деле это будет неправда.

— Во время недавнего визита в Албанию вы встретились с министром обороны США Дональдом Рамсфельдом, после чего заявили о возможном увеличении численности нашего миротворческого контингента в Косово.

— В Косово сейчас находятся 179 наших военнослужащих. Численность контингента может быть увеличена в рамках действующего решения парламента, давшего согласие на отправку наших миротворцев в Косово. Мы можем содержать там до 400 человек. Увеличение численности возможно только в случае решения вопроса о дополнительном финансировании, и наши партнеры готовы компенсировать Украине дополнительные расходы. Участие в миротворческой миссии — это не только повышение авторитета Украины в мире, но и уникальный опыт, крайне необходимый нашей армии.

— Примет ли Украина в ближайшем будущем участие в каких-либо новых миротворческих миссиях, например в Ливане?

— Официальное приглашение от ООН направить контингент в Ливан нам еще не поступало. Но на случай, если такое приглашение поступит, а президент, парламент и правительство примут соответствующее решение, Минобороны готовит свои предварительные предложения. Расчеты показывают, что мы можем подготовить для отправки в Ливан механизированный батальон численностью до 600 человек, инженерный батальон в составе 400-450 человек или роту военной полиции — примерно 100-150 человек.

— Может ли повлиять на решение ООН в отношении Украины прошлогодний скандал, связанный с финансовыми махинациями украинских миротворцев в Ливане?

— Нет. Негативная оценка нашего миротворческого контингента в Ливане была в значительной степени необъективной. Вывод инженерного батальона из Южного Ливана в 2005 году не повлияет на будущие миссии миротворческого характера. Свою часть выводов мы сделали. Я думаю, что так же поступили и в ООН.

Интервью взял ДЕНИС Ъ-ПОПОВИЧ