В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко Французский культурный центр отметил 15-летие своего существования в Москве гастролями Ballet Preljokaj из Экс-ан-Прованса. Спектакль "Времена года..." в постановке Анжелена Прельжокажа, давнего любимца московской публики, собрал аншлаг. Но, по мнению ТАТЬЯНЫ Ъ-КУЗНЕЦОВОЙ, обманул всеобщие ожидания.
Анжелен Прельжокаж привозит в Москву свои балеты уже в четвертый раз — и каждый предыдущий его приезд производил в столице изрядное волнение. Этот родившийся во Франции албанец, берущийся реинтерпретировать канонические сюжеты — то евангельские, то шекспировские, то спектакли "Дягилевских сезонов", всегда выглядел радикалом, но радикалом особенным. Его идеи одновременно шокировали неожиданностью и покоряли хореографической убедительностью их воплощения.
Похоже, взяться за "Времена года..." Антонио Вивальди хореографа подвигла именно затрепанность этой чудесной музыки, растасканной по мобильным звонкам и телевизионным прогнозам погоды. "Можно ли стереть сомнительный налет, который эта музыка приобрела, став такой чувственно `метеорологической`? И что может тело?" — стал размышлять хореограф и додумался до того, что пластически сезоны могут быть отражены четырьмя "эмоциональными осями": всплеском, экзальтацией, зависанием и вибрированием.
Когда такой темпераментный автор, как Прельжокаж, начинает теоретизировать, это может означать одно: внятной концепции будущего спектакля у него нет. То есть понятно, что хореографу хотелось сделать что-то оригинальное и, пригласив в соавторы спектакля культового художника-экспериментатора Фабриса Ибера, он, вероятно, счел, что эта проблема уже решена. Господин Ибер (некогда придумавший знаменитые POFs — "прототипы предметов в действии" и прославившийся умением придавать повседневным вещам неожиданные функции, тем самым провоцируя публику относиться к ним по-новому) во "Временах года..." подвесил свои POFs к колосникам. Там они и двигаются неторопливым хороводом — рисованное солнышко, зашедшее за тучку, исполинская гроздь винограда, стул, чьи-то штаны, гигантское ожерелье. Изредка что-то подвешенное падает на сцену, и танцовщикам приходится как-то этот предмет применять: прыгать через веревку или надевать туфли на высоких каблуках. При этом новых качеств ни отчужденные вещи, ни присваивающие их танцовщики никак не проявляют. Напротив, и танец, и костюмы, и применение аксессуаров поражают небывалой у Прельжокажа предсказуемостью и элементарностью.
Весна — значит, радужные трусики и маечки, резвые сгибания-разгибания торсов, живенькие подпрыжки-подскоки, зеленые человечки (судя по щедрой эксплуатации второй выворотной позиции — вероятно, лягушата). Естественно по весне и пробуждение чувственности, хотя адажио дамы и двух кавалеров на трехступенчатой лестнице-качалке особой эротичностью не отличалось — артисты были слишком заняты эквилибристикой. Увенчал "весну" анонсированный "всплеск" — впрочем, нервный припадок девушки-азиатки, колотящейся на руках испуганного парня, тянул скорее на осеннюю агонию.
Лето — с небес спускается солнышко, а из кулис, изогнувшись "мостиком", с трудом выползает крупная танцовщица в раздельном купальнике. Тут, видимо, следует то самое "зависание" — добравшись до авансцены, девица зовуще приподнимает бедра, а два бодро танцующих физкультурника на нее только таращатся — и ни тпру ни ну. Только неведомое чудище в костюме из губок для мытья соблазнилось манипуляциями дамы и утащило ее за кулисы.
"Осенью" танцевали по большей части синхронно, испытав необходимую по замыслу хореографа "эйфорию" во время совместных прыжков через скакалку. Танцовщицы в белых купальниках, высоко поднимающие колени во время ходьбы, обрисовали "зиму" с ее сугробами, а массовое потряхивание ногами с бусами на щиколотках обозначило, вероятно, оставшуюся "эмоциональную ось" — "вибрирование".
Сезоны кончились явлением двух "дикобразов" — существ, сплошь состоящих из колышущихся серых игл, а также уже знакомых зеленых человечков, персонажа в прозрачном пластиковом скафандре и человека-губки — живых POFs господина Ибера. Отзывчивые зрители (неотзывчивые покинули зал по ходу спектакля) честно поаплодировали танцовщикам и господину Прельжокажу за желание повеселить публику. Только жаль, что куда более очевидную насмешку вызывает сама ситуация, когда сезоны различаются только "прототипами предметов", а хореография — прототипами движений.