"Черная Орхидея" поставлена по роману Джеймса Эллроя, писателя, возрождающего традицию нуара и, подобно его классикам Раймонду Чэндлеру и Дэшиелу Хэммету, тесно связанного с Голливудом. Имя в кино ему принес фильм "Секреты Лос-Анджелеса". В Венеции с ДЖЕЙМСОМ ЭЛЛРОЕМ встретился АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Передо мной сидел пожилой человек явно не из этой и не из той, а из какой-то еще другой жизни. Мятый костюм, дрожащий голос, то ли выбитые, то ли сгнившие зубы — не так мы представляем себе летописцев Голливуда. Он буквально излучает криминальную ауру и, если бы говорил по-русски, наверняка изъяснялся бы на фене, так что наш диалог могу передать только приблизительно, в сильно отцензурированном виде.
— Как литература превращается в кино?
— Вы спросите об этом лучше у Брайана Де Пальмы. Это он дал визуальный образ моей истории, причем такой, какой я даже не мог близко себе вообразить.
— Это хорошо или плохо? Вы довольны тем, как де Пальма экранизировал "Черную Орхидею"?
— Вы хотите спросить, увидел ли я на экране свой собственный мир? Нет, это что-то другое — отдаленно похожее, но другое. Все, что показано, не выглядит как знакомый мне Лос-Анджелес или тот же город, как его описал вдохновлявший меня Дэшиел Хэммет. Фильм снимался в Болгарии, Брайан родом из Филадельфии, что вы от нас ото всех хотите? Я до сих пор ненавижу далеко ездить, путешествие в Европу для меня настоящая пытка.
— Иными словами, вы не воспринимаете этот фильм своим?
— Сказать, что воспринимаю, было бы наглостью с моей стороны. Это кино Брайана, снятое его камерой, и все, что в нее попадает, сразу становится таинственным. Его персонажи даже отдаленно не похожи на обычных голливудских героев. Зло у него выглядывает буквально из каждого угла. В "Черной Орхидее" все поголовно лгут, изворачиваются, в героях, даже положительных, ощущается коварное двойное дно.
— Значит, в итоге фильм соответствует вашему восприятию реальности?
— Импотенция, уродство, распад, падение морали — все любимые темы, которые я хотел исследовать, благодаря Де Пальме получают законченность и совершенное воплощение, которых я никогда не достигну. Восхищаюсь этим режиссером и о других даже не помышляю.
— А из старого кино кто для вас остается идеалом кинематографической выразительности?
— Кто из них самые законченные вуайеры? Люблю фильмы Джозефа Лоузи и "Сансет-бульвар" Билли Уайлдера. Вуайеризм — самая привлекательная черта кинематографа. Единственная, которая ставит его выше литературы.
— Можно ли связать ваше пожизненное увлечение криминальным жанром с нераскрытым убийством вашей матери?
— Мне было 11 лет в 1958 году, когда это произошло. Пережитая личная трагедия сформировала мою индивидуальность в той манере и стиле, в которых написаны сотни страниц моих книг. С тех давних пор меня преследуют криминальные наваждения, а преступления и связанные с ними тайны занимают мое воображение практически целиком.
— Ваш следующий роман тоже будет криминальным?
— В некотором смысле да. Я заканчиваю сейчас трилогию о США, об американской истории.