Как определить ущерб, который нанесло Москве обсуждение на Генассамблее ООН темы замороженных конфликтов на постсоветском пространстве? С одной стороны любая общеполитическая дискуссия в Нью-Йорке — это лишь обмен мнениями, пусть и в формате мирового форума. В отличие от резолюций СБ ООН, заявления или декларации Генассамблеи — это всего-навсего набор политических оценок, в международных отношениях не имеющих никакой юридической силы. В связи с этим может показаться, что проходящее в Нью-Йорке вопреки воле Москвы обсуждение замороженных конфликтов не доставит России серьезных проблем. Мало ли о чем говорят на Генассамблее, мало ли вокруг чего здесь ломают копья? В общем, то, что государствам ГУАМ удалось продавить это злополучное обсуждение с перевесом в один-единственный голос, должно выглядеть для Москвы не более чем досадным конфузом.
Но если дело обстоит таким образом, то почему российская сторона так не хотела этого обсуждения? Это верный признак того, что вынесение данной проблемы на Генассамблею не только для стран ГУАМ, но и для России что-нибудь да значит.
Что же потеряла Россия в Нью-Йорке? Самая чувствительная потеря — это утрата монополии на истину в споре о конфликтах на постсоветском пространстве, которая принадлежала Москве до последнего момента. Многие годы оставаясь единственным и главным миротворцем в СНГ, Россия, соответственно, занимала господствующие дипломатические высоты в определении формата миротворческих операций. При этом ее видение ситуации в горячих точках было доминирующим. Но вот государства ГУАМ, на территории которых находятся три наиболее конфликтные зоны Содружества, заявили на весь мир: "У нас своя правда". В своей оценке ситуации они могут быть трижды неправы. Но факт остается фактом: мир впервые узнал о том, что в СНГ есть другая, оформившаяся в виде государственной позиции и альтернативная российской точка зрения на то, как урегулировать замороженные конфликты. При этом мир узнал еще и то, что то ли в силу своей черной неблагодарности, то ли в силу каких-то других факторов эти государства не хотят сохранения здесь российского присутствия. Конечно, в заявлениях представителей ГУАМ о том, что их успех на Генассамблее стал свидетельством резко возросшего международного рейтинга этой организации, есть изрядная доля преувеличения и пиара. Но факт остается фактом: по крайней мере, заставить мир задуматься над тем, во всем ли права Россия на своем постсоветском дворе, им удалось. А это значит, что джинн уже выпущен из бутылки.
Теперь должно начаться самое интересное: конкуренция двух подходов, двух правд. Ведь большая часть государств мира еще не решила для себя, кого в этом споре поддержать. Все обратили внимание на то, что ГУАМ добился этого обсуждения 16 голосами против 15. Но при этом подавляющее большинство воздержались. За них-то и развернется основная борьба. Утратив монополию на истину, Россия должна решать гораздо более сложную задачу: убедить мир в том, что ее подход является хотя и не единственным, но все же верным.