Техника плавания
Вот говорят: Китай! Все говорят: Китай! Только захочешь сказать: свобода, тебе возражают: Китай.
В Китае нет демократии, компартия принимает планы экономического развития, а правительство не стесняется протекционистских мер. В итоге рекордные темпы роста и настоящий бенефис самой амбициозной экономики мира.
Российские власти также считают демократию помехой госуправлению. Хотят руководить экономическим ростом, убеждены в необходимости прямого контроля над ключевыми отраслями. И имеют амбицию обеспечить рукотворный расцвет российской экономики. А один только взгляд на Китай убеждает их в собственной правоте и осуществимости задуманного.
Китаемания — болезнь не одной российской элиты, а повсеместное поветрие. Для многих правителей в разных уголках земли Китай — наглядное доказательство того, что политическую монополию на власть можно совместить с экономическим успехом (тезис, казавшийся навсегда похороненным в конце XX века). Более того, такая конструкция кажется им сегодня даже более перспективной, чем либеральная. Мол, если мощь централизованного государства объединить с конкурентоспособной экономикой, превратив государство в сплоченную корпорацию, в этакий политически вооруженный рыночный субъект, то можно ведь свернуть горы.
Есть одна проблема. Действительно, государство занимает в жизни китайского общества место гораздо большее, нежели это принято в западных странах. Однако из этого не следует, что экономическими успехами Китай обязан такому положению дел. Если кому-то удалось показать блестящий результат, проплыв дистанцию не снимая рубашки, это не значит, что стоит только надеть рубашку, чтобы плавать быстрее.
Случаи, когда протекционизм и прочие усилия государства приводили к экономическому рывку, практически всегда (и экономисты это хорошо знают) были связаны с расширением экспорта и завоеванием новых экспортных ниш. И эффективность экономической политики любого правительства, наверное, может быть измерена этим простым критерием. В Китае придумали, как превратить главную проблему XX века (перенаселенность) в главное преимущество века XXI: придумали экспортировать труд китайцев, зарабатывая на избытке этого ресурса и распространяя его на все новые товарные ниши.
На первый взгляд политэкономическая доктрина российских властей похожа на китайскую. У нас вроде тоже политическая централизация должна служить делу расширения энергетического экспорта. Отличие же заключается в том, что Китай выбрасывает на мировой рынок все новые конкурентные товары, в то время как конкурентность нашего товара от нас не зависит, а увеличение его предложения ограничено спросом. От того, что президент Путин лично договаривается с Жаком Шираком или Ху Дзиньтао о поставках газа, этот газ не становится более конкурентным. Скорее наоборот.
С другой стороны, расширение энергоэкспорта на фоне высоких цен делает практически нереальным для нас завоевание других экспортных ниш. Зато делает вполне реальной угрозу утраты имеющихся (например, промышленный экспорт в страны СНГ). А это значит, что, в отличие от Китая, большинство трудоспособного населения не сумеет включиться в мировое разделение труда. И будет вынуждено жить за счет перераспределения энергетических доходов.