На малой сцене Театра имени Ермоловой состоялась премьера спектакля "Шарф Коломбины", поставленного известным мимом Анатолием Елизаровым. Это совместная продукция Московского драматического театра имени Рубена Симонова и товарищества "Дягилевъ Центръ".
Анатолию Елизарову пятьдесят лет. Искусству мима он учился у знаменитого артиста Рудольфа Славского. С начала 6О-х годов Елизаров — один из признанных лидеров отечественного театра пантомимы. В 1981 году закончил режиссерский факультет ГИТИСа, осуществил ряд постановок в кино, театре, на телевидении. Лауреат международных фестивалей монодрамы и пантомимы. Несколько лет назад швейцарские газеты назвали Елизарова "русским Марселем Марсо".
Многообещающие заголовки сегодня не редкость. Разочарованные люди театра тянутся к названиям, одно лишь произнесение которых само по себе уже навевает сладкие грезы о театральном "золотом веке". Кажется, что за строчкой в афише непременно должны вставать тени великих предков, оберегающие своим авторитетом новорожденные создания. Действительно, название "Шарф Коломбины" будит в памяти зрителя, знакомого с историей русской сцены, воспоминания о временах, когда гении режиссуры приникли к традициям итальянской комедии масок. Пантомимы Мейерхольда и Таирова "Шарф Коломбины" и "Покрывало Пьеретты" к нынешней работе Елизарова имеют, между тем, весьма опосредованное отношение. Хотя бы потому, что в основу постановки положен не сценарий Артура Шницлера, а композиция, как указано в буклете, "по мотивам пьес московского драматурга и поэта Г. Саркисяна".
Нехитрый текст представляет собой сценки из жизни современных артистов, где перемешаны бытовые и лирические интонации, повседневные диалоги и патетические признания в любви к театру. Жанр спектакля определен как "драма-гротеск". Герои, привыкшие выходить на сцену, здесь путаются в лабиринте нескончаемой игры, в которую превратилась и их частная жизнь. Впрочем, это трудно назвать драмой, да и полноценной пьесой "композиция" не является. Текст становится лишь поводом для трех молодых актеров — Веры Трофимовой, Владислава Демченко и Василия Мичкова — примерить маски Коломбины, Арлекина и Пьеро. В слова лучше не вслушиваться, они лишь создают звуковой фон для пластической партитуры Елизарова. Спектакль проигрывает, когда жест только помогает речи и иллюстрирует ее содержание, и выигрывает, когда движение плывет поверх голоса. Вечные маски dell`arte для молодых артистов не стена, отгораживающая от окружающего мира, но, напротив, способ найти с этим миром и друг с другом язык общения. И они не пытаются достичь рафинированного изящества. Стилизация как художественная задача перед ними не встает, что и отличает их от гениальных предшественников. Спектакль Анатолия Елизарова мучительно ищет в играх Коломбины и Арлекина хотя бы одну чистую ноту. И, в отличие от многих, находит ее. Монолог Арлекина о любви к сцене не позволяет усомниться в искренности авторов постановки. Если они действительно находят в этом спасение, то им можно только позавидовать.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ