Кате Тяшко два с половиной года, и у нее нет пальцев на руках. Или почти нет. Пальцы сросшиеся и деформированные. От рождения. А у Катиных родителей нет денег. Они из Приднестровья. И нет такой страны, которая должна заплатить за операцию, чтобы у девочки на руках были пальцы.
Мы сидим с Катей на полу в прихожей крохотной хрущевки и пытаемся завязать шнурки на ботинках. Это такая игра. Катя говорит, что умеет завязывать шнурки. Она вообще очень бойкая и веселая девочка. Как только я вошел, Катя показала мне плюшевую собаку с длинными ушами и объяснила, что собака может махать ушами как крыльями, но летать не может. Еще Катя сказала, что у нее специально для меня есть торт. Потом взяла меня за руку (это очень странное чувство, когда ребенок без пальцев берет тебя за руку), повела на кухню (на крохотную кухню в хрущевке) и торжественно показала мне торт на столе (половинку вафельного торта).
Мы пили чай, и Марина, Катина мама, рассказывала, что в роддоме в этом состоянии послеродовой эйфории как-то не обратила внимания, что новорожденную девочку ей показали уже запеленутой. Марина работает акушеркой. Она должна знать, что детей сначала показывают и только потом пеленают. Но не обратила внимания. И еще почти сутки, пока ребенка не принесли кормить, не знала, что на правой руке у ее девочки пальцы срослись вместе, а на левой руке срослись в кулачок.
Когда Марина увидела, какие у ее дочери руки, она очень плакала, а коллеги-врачи успокаивали ее в том смысле, что медицина теперь добилась невероятных успехов и наверняка девочке смогут сделать какую-нибудь удивительную операцию.
Но только не в Приднестровье — ей этого не сказали — только не в Приднестровье. И ни в какой другой стране, потому что никакая страна не станет оперировать иностранного ребенка бесплатно.
Два месяца Марина искала врача, который хотя бы проконсультировал девочку, и нашла в Киеве. Киевский хирург госпитализировал маленькую Катю тайно и тайно сделал ей операцию, потому что, если бы стало известно, что в больнице прооперирована иностранная девочка, пришлось бы платить. А денег не было. А операцию надо было делать срочно, потому что к трем месяцам у младенцев развиваются хватательные рефлексы и Катя стала бы катастрофически отставать в умственном развитии, если бы киевский доктор не отделил ей большие пальцы и не разжал бы кулачок на левой руке.
Теперь Катя, кажется, нисколько не отстает в развитии. Ей всего два с половиной года, а мы уже сидим с ней на полу в прихожей и завязываем шнурки. Девочка смешно пыхтит, пытаясь перекинуть один шнурок через другой, чтобы получился узел, но узел все не получается, и Катя говорит мне:
— Помоги.
Я помогаю ей. Совсем немного. Только перекинуть шнурок. Дальше она уже завязывает узел сама.
Катя очень самостоятельная, потому что ходит в детский сад. Ее мама Марина говорит:
— Я боялась, что она вырастет и потом к ней никто уже не захочет привыкать. Поэтому отдала ее в детский сад сразу, как только это было можно.
Детки в садике были совсем маленькие, такие маленькие, что вовсе не обращали внимания на то, какие у Кати пальцы. А когда подросли, то не обращали внимания уже потому, что привыкли. Кате нравится ходить в садик. Ее там никто не обижает. Она там научилась сама есть и сама одеваться. Только вот шнурки пока даются с трудом. Впрочем, в ее группе никто еще не умеет завязывать шнурков. Я говорю:
— Кать, теперь будем завязывать бантик. Умеешь?
— Умею,— кивает Катя, уверенно принимаясь за совершенно уж недоступную для ее рук манипуляцию.
Я только совсем чуть-чуть помогаю ей. В четыре руки мы завязываем бантик, и Катя торжественно и совершенно самостоятельно его затягивает. Один ботинок надет. Теперь ту же самую игру, играя в которую мне хочется повеситься, надо повторить на другом ботинке.
Мы завязываем шнурки вместе. Наши пальцы соприкасаются. Катины пальцы холодные, влажные и сладкие, потому что она только что ела торт и облизывала руки. Я украдкой целую Катину руку. Сентиментальный идиот! Это не помогает!
Катина мама говорит, что девочке нужна операция. Она говорит, что в Ярославле есть доктор, который готов восстановить или почти восстановить Катины пальцы. И может быть, пересадить недостающий палец с ноги. Во всяком случае, этот доктор берется наладить Кате пальцы так, чтобы они могли адекватно двигаться. Это надо делать быстро еще и потому, что от мелкой моторики пальцев очень зависит развитие ребенка.
— Все,— говорит Катя.— Шнурки завязали. Пойдем гулять.