выставка архитектура
В Венеции во второй раз открылась X Архитектурная биеннале — на сей раз не для прессы, а для публики. Незадолго до открытия куратор Ричард Бердет успел ее переименовать. Было интригующее Meta-City, а стало — "Города, архитектура и общество". Новое название отлично отражает просветительский пафос выставки. И если национальные павильоны (Ъ рассказывал о них 9 сентября) ищут художественные ответы на проблемы мегаполиса, то экспозиция в Арсенале больше похожа на технологически продвинутый атлас мира. Из Венеции специально для Ъ — обозреватель журнала "Штаб-квартира" НИКОЛАЙ МАЛИНИН.
Город — это не только и не столько архитектура, это история, политика, экономика, частная жизнь миллионов людей. Город — это миф, это роман; недаром стали хитами книги Орхана Памука о Стамбуле или Питера Акройда о Лондоне. Но одно дело книга, другое — выставка. Как сравнить города, не растеряв их своеобразия, если ты не романист, а вузовский препод?
Для выставки в Арсенале Ричард Бердет задействовал все возможные средства. Фотографии лучших фотографов. Громадные планы. Аэрофотосъемка. Видео — редко про дома, чаще про их обитателей: в Каракасе играют в домино, в Боготе — в футбол. Пол каждого зала пересекает экран, по которому струится очередная аэровидеосъемка. Полное ощущение, что ты летишь над городом — ни черта, конечно, не разобрать, зато голова кружится. Встаешь под цилиндр (вроде тех, где сушат волосы в парикмахерских) — а там какофония очередного мегаполиса. Есть еще ящики на тему "24 часа из жизни города". На крышке каждого из них идет фильм про какой-нибудь фрагмент города, снятый в технологии покадровой съемки. Мельтешат человечки, дергаются и исчезают машинки, по Шанхаю мчатся корабли, в Лос-Анджелесе нервно подрагивают пальмы.
Ну и плюс к этому большая исследовательская работа, представленная в кратких, но увлекательных выжимках. В Шанхае десять лет назад было 300 небоскребов, а теперь 3000. В Бомбее 92% населения занято левой работой, а в Каире 60% живет в левых домах. В Йоханнесбурге 33% жителей моложе 30 лет, а в Сан-Паулу ежедневно появляется тысяча новых машин. Все это ужасно любопытно и познавательно — "Клуб путешественников" плюс "Международная панорама". Потому что от этнографического энтузиазма Бердета быстро устаешь. Что планы, что виды с воздуха — все это по-научному честно дано в одном масштабе. В результате зале на пятом начинаешь путаться и то, что ты рассматривал как Сан-Паулу, оказывается Стамбулом.
Да, конечно, это отражает ситуацию. Глобализм, унификация, одинаковая реклама, одинаковые машины, одинаковая одежда, да и люди все как-то одинаковее. В Лондоне вон 95% новых жителей родились за пределами Соединенного Королевства. В человеческом смысле это даже как-то греет: общие беды, проблемы, заботы... Но должно же что-то оставаться разным? Казалось бы — как раз архитектура, но ее-то в Арсенале практически и нет.
Почему — понятно. Потому что нет такой архитектуры, которая не была бы городом. Но как при этом выбрать из нее самую "градообразующую"? Кураторы предыдущих биеннале брали на себя ответственность выбора — и провоцировали бурные споры. Но там было о чем спорить, там была форма. А она может восхищать, раздражать, быть современной или нет. Город же такая материя, которой в общем-то по фигу, нравится она кому-нибудь или нет. Как "Мона Лиза". И любое урбанистическое высказывание должно сначала осуществиться, потом прожить лет 50, и только потом будет ясно, правильное оно было или нет.
Нью-Йорк, например, гордится тем, что начал в этом году работы по преобразованию High Line — при том что сотни людей обожали эту красоту заброшенности и были против реконструкции. И тут ведь даже не скажешь, что "время рассудит". Потому что мнение этих сотен ньюйоркцев тоже имеет свой вес — здесь и сейчас, а не только в истории. Но оценить этот спор по чертежам-планам невозможно. Категория человеческого отношения к городу в них исчезает. Да, она явлена нам в увлекательных фильмах, но это настоящее. А понять будущее, не зная толком конкретный город, невозможно. Хотя каждый раздел, посвященный мегаполису, честно кончается урбанистическими проектами — как бы ответами на проблемы.
Проблем этих никто не скрывает: в Каире самый высокий уровень преступности в мире, а в Бомбее 40% населения живет в лачугах. Зато в Барселоне 44% площади занято общественными и рекреационными пространствами, а в Лондоне 46% — зелень. Но что же было причиной прогресса? Из экспозиции следует, что "хорошим" городам всегда подворачивался стимул: в Барселоне рухнул франкистский режим, в Берлине — советский, а Лондон получил Олимпиаду. А вот может ли архитектура решать проблемы мегаполиса — непонятно.
Правда, в конце выставки есть несколько разделов, где архитектура все-таки присутствует, но как-то факультативно. Итальянские студенты нарисовали город будущего — VEMA, но у нас в МАРХИ фантазируют не хуже. Итальянские каменщики вложились в выставку "Города из камня". Это как будто бы есть мегаполисы, есть областные центры, есть заштатные городишки — а еще города из камня. Представлены проекты каменных зданий для Бари, Сиракуз, Кротона — но все это такой грустный постмодернизм, что становится неловко. Наконец, Неаполь представил дюжину новых станций метрополитена, каждую из которых спроектировала какая-нибудь звезда — от Захи Хадид и Алваро Сизы до, прости господи, Карима Рашида. Это отличная выставка, но как она отвечает на вопрос (кроме того очевидного факта, что города растут не только ввысь и вширь, но и вглубь и скоро под землей станет так же тесно, как и на земле), не ясно.
Архитекторам все это даже нравится (ведь каждый интерьерщик мечтает стать градостроителем), а вот простые зрители негодуют. Привыкши получать на биеннале мощный заряд эстетических впечатлений, они чувствуют себя обманутыми. Нет, выставка, конечно, зрелищная, но концептуальности ей явно недостает. Особенно по сравнению с 2000 годом, когда Массимилиано Фуксас впервые вывел на арену новую нелинейную архитектуру. А сравнение это напрашивается, потому что у Фуксаса тоже был гигантский экран, на котором гудел, шумел и завывал Город. Но он занимал одну стену, а напротив была архитектура Захи Хадид и Грега Линна. И это был достойный, хоть и спорный ответ.
Тут же — входишь и тоже завывает. Ты оказываешься внутри круговой панорамы, а со всех сторон на тебя приземляются самолеты, наезжают автомобили и толпы грозят затоптать. Неуютно, даже страшно. Появляется интрига: в городе жить плохо ("А то мы раньше этого не знали",— мрачно буркнул архитектор Алексей Козырь). Знали, но когда выясняется, что так же плохо жить еще как минимум в 16 городах, это как-то утешает. Но проходя долгими залами и убеждаясь в этом на фактах, ты ждешь ответа: что же делать-то, фер-то ке? А ответов нет — стены последнего зала испещрены вопросительными знаками. Что даст городу честная власть? А толерантность? А искусство?
Ответов же мучительно хочется — хотя бы потому, что мегаполис Москва очень хочет быть Нью-Йорком, но пока как-то больше Сан-Паулу. Москвы же на выставке нет — и это странно. Не обидно — понятно, что нам попало бы по полной, но странно, что проигнорирован вообще социалистический город, как будто это не было феноменом ХХ века. Бердет, правда, пытался это как-то объяснить (см. Ъ от 1 сентября), но уж больно неубедительно. В общем, как добропорядочный энтомолог, он эффектно пришпилил на стены Кордерии 16 бабочек. Но нам-то хочется, чтобы каждый энтомолог был хоть немножечко Набоковым. Или хотя бы Памуком.