Фото: МИХАИЛ РАЗУВАЕВ
Формально приватизация памятников истории и культуры в России не запрещена: закон "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации" от 25 июня 2002 года предусматривает в том числе и форму частной собственности на памятники. Однако ст. 63 ч. 2 того же закона приостанавливает приватизацию объектов культурного наследия, имеющих федеральное значение, а также регистрацию права федеральной собственности и права собственности субъектов РФ на объекты культурного наследия, находящиеся в госсобственности. Регистрация права собственности и приватизация памятников федерального значения заморожена до момента принятия закона, разграничивающего принадлежащие государству памятники на федеральную собственность, собственность субъектов РФ и муниципальную собственность.
Закона, делающего процесс приватизации памятников прозрачным и понятным, до сих пор нет. Министерство культуры, которому поручена разработка законопроекта, отделывается невнятными фразами об идущем "рабочем процессе". Как сообщил Ъ источник в Минкульте, проект закона уже готов и после необходимых согласований может быть представлен в правительство уже осенью. Однако существующий не первый год пробел в законодательстве не мешает чиновникам рассуждать о пользе и вреде приватизации памятников.
Валентина Матвиенко подтвердила Ъ свою позицию в поддержку приватизации памятников: "Я уже говорила и еще раз повторю: дворцы — не 'Челси', их в Лондон не вывезешь. Если мы будем заниматься лжепатриотизмом и наблюдать, как разрушаются памятники архитектуры, через 5-10 лет восстанавливать будет уже нечего". По мнению губернатора Санкт-Петербурга, действующий запрет на приватизацию памятников федерального значения "противоречит всем международным нормам" и "обрекает культурное наследие как объекты недвижимости на умирание, так как они выведены из делового и культурного оборота". В качестве аргумента госпожа Матвиенко приводит и цифры: в городе в реставрации нуждаются более 7 тыс. памятников архитектуры, из которых около половины — федерального значения. На реставрацию всех 7 тыс. памятников требуется не менее 60 млрд руб., которых, по заверению губернатора, в бюджете города просто нет.
В отличие от поддерживающего приватизацию губернатора глава офиса Росохранкультуры в Петербурге Виталий Калинин настроен не так оптимистично: "Узаконить возможность приватизации памятников — дело благое, но не уверен, что будет много охотников. Из дворца гостиницу и офисный центр не сделаешь: ведь здание должно остаться в том же виде". О строгости охранных обязательств, которые могут отбить у инвестора охоту оформлять памятник в собственность, говорит и руководитель Роскультуры Михаил Швыдкой: "На то, чтобы приватизировать все, что нуждается в реставрации, в стране не хватит ни денег, ни желающих. Все хватают лакомые кусочки, а все, что не эффективно коммерчески, останется не у инвесторов, а у государства".
О механизме, с помощью которого инвестор все-таки может приватизировать памятник, рассказывает председатель петербургского комитета по госконтролю и охране памятников истории и культуры (КГИОП) Вера Дементьева. Госпожа Дементьева напоминает, что приватизация не запрещена законом в случае с памятниками не федерального, а регионального значения — однако только тогда, когда на памятник уже зарегистрировано право собственности Санкт-Петербурга. "В таких случаях приватизационные процессы идут",— подтверждает госпожа Дементьева. По словам председателя КГИОП, в Петербурге памятники приватизируются в основном по инвестиционным проектам: так, например, был приватизирован особняк Тенишева. "По такой схеме инвестор арендует памятник на период инвестпроекта. Он им распоряжается, но не является собственником. Если инвестор нарушает охранные обязательства, сделка может быть разорвана",— поясняет Вера Дементьева.
Однако готовых доводить дело с приватизацией до конца и без нарушений договоренностей не так уж много. По словам петербургского архитектора Вениамина Фабрицкого, причина этого — чрезвычайная хлопотность перевода памятников из федеральной собственности в региональную. Узнав о реальной стоимости реставрации и количестве необходимых разрешений, многие из потенциальных покупателей теряют интерес к приватизации памятников.
АЛЬВИНА ХАРЧЕНКО