Само по себе появление идеи локального экономического эксперимента, то есть, по сути, частичного самофинансирования отдельных регионов "с использованием потенциала ВПК", вполне закономерно. В условиях сокращения финансирования со стороны центра именно расширение экономической самостоятельности регионов становится едва ли не главным лозунгом местных властей. С другой стороны, федеральные власти столкнулись с такими трудностями во взаимоотношениях с ВПК, и особенно в реализации заявленной политики конверсии оборонных отраслей (которая многими специалистами с самого начала расценивалась как заведомо нереальная), и вполне готовы переложить часть ответственности за поддержку ВПК и конверсию на регионы.
Однако реальный экономический эффект от подобного эксперимента довольно сомнителен. Крупные доходы регионов от экспорта вооружений проблематичны — спрос на российское оружие не столь безграничен, как считалось раньше, и во многом обусловлен политическими обстоятельствами. Ставка на валютные средства, сэкономленные в результате импортозамещения с помощью "потенциала ВПК" также вряд ли оправдается — мировой опыт показывает, что политика импортозамещения сама по себе весьма неэкономична и требует значительных затрат, которых регионы себе позволить не могут. Реальный экономический смысл в концепции локального экономического эксперимента имеет лишь пункт о предоставлении регионам права распоряжаться частью "сверхплановых" угля, нефти и древесины. Однако как раз здесь центр пойдет на уступки с наименьшей охотой, поскольку контроль за сырьевым экспортом остается едва ли не главным источником его экономической власти.
ОТДЕЛ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ