Вчера в Москве закончился международный семинар "Ядерная безопасность в бывшем Советском Союзе". В его работе приняли участие представители Европейского Энергетического Фонда, Европарламента, Комиссии ЕС, Минатома России, института им. Курчатова. Темой семинара стал анализ осуществляемых КЕС с 1991 года программ помощи странам СНГ и Балтии по обеспечению ядерной безопасности АЭС, построенных по "советским проектам". Особое внимание на встрече было уделено вопросам технической помощи России и оснащению АЭС дополнительными системами безопасности. Были обсуждены и другие направления научно-технического, торгового и промышленного сотрудничества России и ЕС. Однако прозвучавшая на семинаре от имени ряда стран просьба сократить экспорт российского обогащенного урана для АЭС не нашла должного понимания у представителей России.
Чернобыльская катастрофа 1986 года вызвала у европейских стран обеспокоенность судьбой остальных 50 АЭС чернобыльского типа, построенных в бывшем СССР. Эксперты Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и КЕС признали реакторы РБМК и УУИР-440 модели 230 опасными в силу самой своей конструкции: европейские эксперты считают, что они оснащены потенциально опасной электропроводкой и не имеют дополнительной системы аварийного отключения. Главным же недостатком реакторов РБМК (15 из них еще работают в СНГ) признано отсутствие специальных бетонных конструкций, предназначенных для блокирования аварийной утечки радиоактивных веществ. Кстати, все АЭС восточной Германии были закрыты после ее объединения с ФРГ.
В 1991 году КЕС разработала и начала осуществление программ PHARE и TACIS, направленных на проведение экспертных исследований безопасности реакторов в республиках бывшего СССР и в странах Восточной Европы и оснащению их аварийными системами по мировым стандартам. В 1991-1993 годах ЕС предполагал затратить на эти программы более 400 млн ЭКЮ. Кроме этого, США выделили на аналогичные работы в 1993 финансовом году $110 млн. Однако проекты, по мнению представителей КЕС, не получили должного понимания со стороны России, запретившей экспертам Комиссии доступ на свои АЭС. В результате и PHARE, и TACIS оказались на грани срыва. Запрет был снят только летом 1993 года, и теперь осуществление двух программ отстает на один финансовый год.
На московской встрече, организованной институтом им. Курчатова и Минатомэнерго России, подведены первые итоги исследований состояния российских АЭС и выработаны принципиальные договоренности о развитии отношений с потенциальными партнерами России по оснащению ее АЭС более надежными системами безопасности. В частности, теперь прямые контакты будут установлены с Институтом безопасности Франции и Обществом безопасности ядерных реакторов Германии.
В обмен ЕС рассчитывает на то, что Россия сократит экспорт урана для европейских АЭС. В ЕС аргументируют это тем, что массированный экспорт мешает развитию европейского производства. То, что содействие и урановый экспорт оказались в увязке, осложняет взаимодействие и может породить среди российских экспертов сомнения в объективности ядерных программ КЕС в России. Кроме того, в ближайшее время предстоят тяжелые переговоры с КЕС и США (в отношениях с которыми "урановая проблема" также весьма остра) о закрытии плутониевых реакторов в Томске-7 и Красноярске.
АЛЕКСАНДР Ъ-КОРЕЦКИЙ